Леонид Левинзон - Количество ступенек не имеет значения

– Этот запах меня возбуждает, – проговорила она, протягивая подарок.

– Понял, – я понял.

– Э-эй! Ты куда пропал?

Нет, сидя на кровати, покачивала руками свои заканчивающиеся морщинистыми дразнящими солдатиками груди и улыбалась.

Действительно, какая разница: розовые соски, тёмные соски, когда реакции одни и те же?

Я разделся, дотронулся до Нет и мгновенно забыл обо всём.

Через час она изумлённо сказала:

– Ну ты даёшь! – и заснула сразу и беззвучно, забыв откинутую руку у меня на подушке.

Я же ворочался, ворочался, наконец не выдержал и включил телевизор: в Бангкоке какой-то человек бил себя палкой по ногам, спине, на одежде всё сильней проступала кровь. Наконец он откинул палку, выхватил нож, воткнул себе в живот, упал, и фотографы приблизились вплотную. Через мгновение сцену повторили плюс крупный план кровяных потёков у лежащего тела.

– Если хочешь, я уйду, если хочешь, я останусь, – сказала Нет на следующий день.

– Останься.

– Ура! Тогда пойдём есть. Я знаю место, где дёшево и вкусно.

Мы вышли, как пара детей, держась за руки: я, в шортах и майке, коренастый лысоватый израильтянин в очках, и смуглая черноволосая девушка в красненькой кофточке и джинсах. Идём себе мимо «Герман-хауз», где умный немец вкусно читает утреннюю газету, мимо «Кабакъ» с пинающим стулья тонкогубым злодеем, по дороге пронеслись, обгоняя друг друга, мотоциклы, мимо пустого «Айриш-паб» – трубач, теперь он спит, сомкнув усталые губы, ночью выдул все звуки и забыл свою беззаботную трубу сверкать горячим жёлтым на солнце и наконец увидели: на горизонте, сам себе тень и тело, тонкий китаец в высоченном поварском колпаке пляшет у жаровни.

– Вот он! – повернула счастливое лицо Нет. – Мастер. Мы будем есть том йам гунг!

Мы устроились за наскоро протёртым тряпкой столиком рядом с вентилятором, и он, разгоняя, разбивал горячий влажный воздух о наши спины. Важная круглолицая девушка в красном фартуке выслушала, кивая головой, подробные указания, ушла к своему мастеру, и я спросил – я всегда лезу, куда мне не нужно:

– Нет, у тебя есть парень?

Отрицательно покачала головой.

– Был муж, но мы разошлись, так что я одна, правда у меня есть брат, но он далеко, и он монах. Восемь лет, целую жизнь, я продавала рис, наконец год назад оставила ребёнка с дядей, приехала сюда и все заработанные деньги я посылаю к ним. Моему мальчику десять лет, он учится в престижной школе, и ему надо полторы-две тысячи бат в неделю.

– Но это же страшно много! Сколько ты получаешь в баре?

– Две в месяц.

– А платишь за квартиру?

– Семьсот.

– Как же ты справляешься?

– Мне помогает мой Будда.

Круглолицая девушка принесла дымящийся суп и к нему белый-белый рис. Я попробовал и оторопел от удовольствия.

– Скажи, здорово? – Нет сияла.

– Знаешь, я бы могла остаться с тобой, – вдруг храбро решила, справившись со своей порцией, – у тебя и снизу, и сверху всё нормально. Жаль, что ты на десять дней.

– Что у меня сверху, я ещё и сам не разобрался.

Нет хихикнула:

– Так разберись. Или пойди к Будде.

Зазвенел звонок, она схватилась за сумку, вытащила телефон:

– Алло, алло! Sawasdee Ka, Ой! Ты где? Да? Ну и как?

Неожиданно сунула его мне:

– Поговори с ней, Алексей!

– Алло?

– Привет! – смеющийся голос. – Что вы делаете?

– Завтракаем.

– В два часа?

– Так получилось.

– Очень даже интересно у вас получается.

Нет отобрала телефон и перешла на тайский.

– Это мой друг! – сообщила потом. – Она очень добрая. Я, приехав, была как слепой котёнок, не знала, куда приткнуться, а Ой, встретив меня, поверила. Когда мне нечего есть – я иду к Ой, когда мне плохо – я иду к Ой, когда хорошо – я тоже иду к Ой.

– Ой красивая?

– Да. Если меня берут два раза в неделю, её берут каждый день. Но сейчас у Ой бэби, и она почти не работает.

Я расплатился, и мы встали.

– Тут рядом «Биг-Си», пойдём туда, погуляем?

– А что это такое?

– Такой центр.

– Давай, конечно.

Несмотря на то что мы съели суп и к нему рис, а к рису рыбу с приправами, нас по-прежнему окликали продавцы съестного в шляпах-зонтиках, несущие на коромыслах огромные корзины с кальмарами, мясом, устрицами, креветками и ещё чем-то, чему я не знаю названия, и каждый их шаг сопровождался звоном колокольчиков; нам призывно махали руками продавцы кокосовых орехов, а продавцы сладостей бодро катили навстречу игривые, светящиеся разноцветными лампочками тележки.

– Success, – прочитала Нет название ресторана, у массивной двери которого был выставлен весёлый деревянный человек с открытым ртом. – что такое success?