Сергей Оганян - Другая сторона

− Джон!!! − пустым, но звонким голосом прокричал старик. − Где мой чай?

− Уже несу, господин, − тихо ответил Джон.

− Почему я всегда должен ждать? − проворчал старик. − За что платить дворецкому, которого постоянно приходиться ждать?

А ждать старик любил меньше всего.

Не проронив ни слова, Джон незаметно оставил комнату в привычной ему тишине. В той, в которой любил пребывать старик. В тишине, которая, по-видимому, нравилась только ему самому. Жизнь этого старика казалось обычной. Собственно, а чем может заниматься человек, чье тело с каждым днем отказывается бороться за жизнь? Но его занятие было необычным. Ведь его разум еще не успел попрощаться со способностью здраво мыслить. Каждый день старик сидел возле окна и наблюдал за тем миром, который царил вокруг него. Целый мир вокруг одного человека. Мир, который был доступен только ему. Мир, который стал отражением его жизни. И казалось, так просто наблюдать за событиями, в которых ты не принимаешь участия. Так легко судить других, чтобы оправдать себя. Но это было не совсем так. По крайней мере, так считал старик. Он любил долго и внимательно высматривать прохожих и то, чем они занимаются. Он наблюдал за семейными ссорами, за детскими лицами, за случайными прохожими, которых он видел практически каждый день. И за медленно проживающими остаток своей жизни стариками. За молодыми, которые беззаботно прожигают свою жизнь. «На что люди тратят свое время?» − думал старик. Он считал, что лишь по определенным привычкам людей может безошибочно определить, кто они, какие у них цели и какого они социального уровня.

Именно седина, которая полностью покрыла его голову, давала старику возможность судить жизнь, мотивы и цели других людей. Хотя, как известно, мотивы человека очень трудно объяснить. Ведь порой для этого требуются годы. Но старик считал, что в этом ему нет равных. На протяжении своей жизни он часто и безошибочно давал точную характеристику человеку, с которым имел какие-либо отношения. Именно это помогло ему добиться немалых успехов в жизни. Так как он был богат и обеспечил себе беззаботную старость, все его мысли были погружены в оценку происходящего и критику тех, кто не способен был оправдать себя в глазах старика. Казалось, чем еще заниматься человеку, у которого все есть, который был доволен своей жизнью? Который был уверен, что, вернись все обратно, он бы ничего не стал менять. Ведь обычно мы хотим поменять то, что считаем неправильным, или, по крайней мере, пытаемся изменить это.

Надменность и гордость − качества, которые были присущи старику. Они стали частью его жизни, не давали ему основания изменить что-либо в ней. Что еще может чувствовать человек, чей жизненный путь, казалось, счастливо и спокойно идет к своему завершению? Но старик даже не догадывался о том, насколько его жизнь скоро изменится. Какое сильное влияние на него окажет то привычное, что окружало его. Хотя очень часто жизнь корректирует нас, делая нас лучше или хуже, но жизнь старика было непросто исправить. Ведь все его поступки − результат правильных и мудрых решений. Он был одним из тех людей, кто принимал решения молниеносно, не задумываясь о том, как это повлияет на других, на их чувства. Чувства − это то, что меньше всего беспокоило старика. Чувства он считал слабостью. Скорее, неспособность контролировать их.

Но зачем человеку с математическим складом ума, уверенному в каждом своем решении, давать оценку людям, которых он даже не знал? С которыми он даже не собирался знакомиться? Зачем, казалось бы, отдавать все силы на то, что не способно вернуть их тебе обратно? Но старику было важно не это. Ему нравилось само состояние, в котором он пребывал в этот момент. Это состояние судьи, решающего, что добро и что зло. Состояние человека, который, как казалось, понимал все происходящее.

Продолжая медленно, неторопливо допивать свой чай, старик, по своему обыкновению, окидывал пейзаж вокруг своего дома. Вид из его окна позволял ему увидеть больше, чем это было возможно. А это довольно большой периметр участка, так как окно было панорамным. И так изо дня в день, из года в год. Одно и то же. Те же люди. Те же мысли, та же жизнь. Друзья, родственники, дети, подростки − все это было у старика перед глазами долгие годы, проведенные у окна. Он обращал внимание на все, что видел. На каждую мелочь. Каждая деталь имела значение. Как-то раз он заметил одну семью, которая еле виднелась из его окна, дети забавно играли во что-то. Во что именно, старик не мог понять. Довольно большое расстояние отделяло его от внешнего мира. Он не слышал их развеселого смеха, но это нетрудно было определить по их счастливым улыбкам. Но старика нервировал детский смех. Его раздражала безмятежность, с которой дети так лихо поддавались ему. «Семья, − подумал старик. − Как много в ней пустых отвлечений», − с неким возмущением подумал он. Старик был сердит на то, к чему, к сожалению, сам никогда не имел отношения. Время было около полудня. Это время наводило старика на одни и те же мысли. «Что делает человек в это время в парке с семьей? Чем они все заняты?» − думал он. Старик считал, это время потрачено впустую. Не желая дальше наблюдать за людьми, которые не ценят свое время, он кинул взор дальше, не находя ничего любопытного, что могло бы привлечь его внимание. А его внимание в целом было трудно привлечь. Это похоже на то, как вы ищете, что подарить тому, у кого есть все. Порой эти поиски могут длиться вечно. Но даже тому, у кого есть все, можно подарить что-то особенное. То, что он не способен приобрести за деньги. Этим особенным для него стала одна женщина средних лет, которую он увидел тем самым утром, чьи глаза могли поместить в себе боль всего мира. Ее одинокий и глубокий взгляд мог вызвать у одних безразличие, у других способность увидеть то, что стояло за этим взглядом. Ее сердце. Оно было подобно колодцу, у которого не было дна. Никто не мог заполнить его. Состояние ее сердца можно было прочитать в ее глазах. Но только тому, кто умел видеть по-другому. В этой женщине было что-то необычное. Ее одежда − не та, которую надевали другие. Ее походка тоже была не очень привлекательной. Это был образ человека, измученного жизнью, но умевшего твердо стоять на ногах. И старик скорее видел в ней отсутствие жизни, чем ее присутствие. Итак, нельзя сказать, что это утро отличалось от других. Оно было таким же мрачным и пасмурным, каким видел его старик. Разве что этим утром солнце старалось улыбнуться земле чуть раньше обычного. Старику уже долгие годы не попадались на глаза подобные люди. И он пристально стал наблюдать за ней. Каждое утро старик ждал силуэт этой женщины в окне.