Василий Лягоскин - Банкир. Книга пятая - Трудная дорога домой

Потому он заторопился; отмахнулся от гиганта, который принялся лупить по стеклу «Арматы» своей дубиной. Нерушимому материалу машины Ушедших это оружие, даже в руках, бицепсам которых могли позавидовать все актеры-культуристы Голливуда, вместе взятые, ничем, конечно же, повредить не могло. А вот ответная реакция Арматы… или гвардейцев, которые встрепенулись и напрягли фигуры, как только первый удар деревянного оружия дикаря обрушился на машину…

– Арматор, – скомандовал искину Командир, – осторожно разворачивайся, и назад, к Дому. Дашь знать, когда будешь пересекать границу четвертого Кольца… и еще! Грому с Тарзаном присваиваю первый Уровень Приоритета. Как только выйдешь на курс – после четвертого Кольца – пусть сразу садятся за обучение – вождению, и… и управлению. Узлом вооружений тоже. Но стрельбу разрешаю только под моим контролем. А самое главное – прямо сейчас объясни им, и Зите с Гитой тоже, где у тебя какой Узел располагается. А то они ребята и девчата гордые – будут терпеть до последнего. А в боевом рейде боец, вовремя не поевший, и не оправившийся, это уже половина бойца, если не меньше. Все – отбой связи.

Он еще увидел вместе с помощниками, как боевая машина разворачивается, буквально сантиметр за сантиметром оттесняя разошедшегося в своем буйстве дикаря в сторону. А через секунду на экране компьютера возник обеденный зал Дома-2; сразу в четырех проекциях. Александру хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку в зале, и оставить работающей (то есть передающей сигнал) одну видеокамеру. Ту, в которую были видны главные действующие лица – как это понимал сам Шеф.

На той самой скамье, где сутки назад по ваалдамскому времени Глава лиги Искателей охмурял землянку, опять сидел Нагибай. Теперь за этим столом больше никого не было. Но рядом, у стены, сидели, связанные плотно, подобно кокону бабочки, три тролля. Точнее, тролль и две троллихи.

Лицо Зая, хозяина трактира «У веселого Тролля», было трудно узнать. Оно все раплылось сплошным синяком, но сквозь эту гематому легко читалось, что дух тролля не сломлен. Еще в обезображенном побоями лице названного брата Саша прочел море беспокойства. За кого? Конечно за сестренку, что сидела рядом – тоже связанная по рукам и ногам, но без видимых следов побоев. Наконец, третьей пленницей Искателей была Гарила. Эта пожилая троллиха сидела, не опираясь, как ее более юные соплеменники, на стену. Спина уважаемой горожанки была выпрямлена, и не меньше, чем ее строгое лицо, выражало презрение к недостойному Разумному, посмевшему преступить Договор.

– Который, – отстраненно констатировал Мастер, – преступить нельзя, иначе, как навлечь на себя наказание. Причем немедленное, и очень суровое. Значит, или я что-то не додумал с этим Договором, или Нагибай не менее умен, или хитер, чтобы найти в этом Договоре пункты, написанные мелким шрифтом. Которые я сам не удосужился прочитать.

Искать в тексте Договора дыры, в которые мог протиснуться изворотливый ум Главы Лиги, он не стал. Поступил проще – вызвал к жизни переговорный Камень брата.

– Зай, ответь мне – это Александр.

Тролли на полу, включая алресата, не шелохнулись, а вот Нагибай за столом подпрыгнул, словно его ужалил в задницу Большой Змей. Через мгновение после того, как он опять оказался на жесткой скамье, рука Искателя уже вынула из кармана Средний Камень, в котором Мастер как-то опознал тот, который сам вручил недавно трактирщику. Теперь последний подпрыгнул на своем месте, стукнувшись при приземлении головой о стену. Однако этот удар не смыл торжествующей улыбки, которую смогли изобразить разбитые, покрытые запекшейся кровью, и похожие на два гигантских вареника губы тролля.

А Саша прервал связь с Камнем, подумав, что этот вызов мог быть ошибкой. Скорее всего, Нагибай предполагал, что команда Мастера вернется назад, и подстраховался – приготовил какую-нибудь ловушку.

– Скорее всего, – решил Шеф, обращаясь к помощникам, – ловушка эта связана с ними.

Он кивнул на брата с сестрой, и пожилую троллиху, которые замерли на своем месте, заполненные ожиданием каких-то перемен в своей участи. Мастер Общения определил эти надежды, как разделенные поровну – на благополучный исход своего плененного состояния, и на какое-то ужасное будущее. Такое, какое Нагибай уже продемонстрировал им.

Искатель за столом словно тоже прочел мысли пленников. Он оперся всей спиной о стену, и поднял лицо кверху – словно ожидал разглядеть там кого-то.