Илья Баксаляр: Восхождение к Шамбале

Я завороженно смотрел на незнакомца, который из статуи постепенно превращался в настоящего монаха. Только сейчас я осознал, что мы были одни в этом храме. Мне стало неудобно, что потревожил хозяина монастыря, без спроса войдя в его мир обитания. Я почти встал, чтобы извиниться и тихо покинуть храм, но его взгляд остановил меня. Ноги сами опустились на пол, и какая-то неведомая сила начала проникать в мою голову. Мягкая, едва заметная струйка загадочного тепла тихо втекала в мое сознание, заливая его светлой пеленой комфортности. Стало легко и уютно. Я покорно сидел напротив монаха, с благоговением смотря на него, не имея сил оторвать взгляд от его глаз. Темные бездонные колодцы доброты излучали слегка заметные огоньки, которые горели все сильнее. Едва ощутимая невидимая тонкая нить стала связывать нас. Сознание своим потаенным голосом нашептывало, что этот человек почему-то очень близок мне, что я где-то встречал его, слишком много до боли знакомого было в нем. Напрягая память, сам того не понимая, я впал в ментальную ловушку, и чем сильнее я напрягался, тем больше чувствовал, что не могу найти ответа.

Глаза незнакомца горели ярким огнем, от которого у меня на душе вдруг стало тепло, нервозность ушла, усталость постепенно покидала мое тело. Я почувствовал, как нас стало соединять что-то неведомое и теплое, то чувство, которое ощущаешь всем организмом, каждой своей клеточкой. Неосознанно я стал испытывать к этому незнакомцу теплые чувства, правда, еще не поняв до конца почему. «А человек ли это?»

Монах смотрел с участием и заботой, видимо, после многодневных переходов и карабканья по горным тропам мой внешний вид выдавал страшную усталость. Отойдя от первоначального шока, я первым делом захотел спросить: «Вы кто?» Но взгляд человека, сидевшего в позе лотоса, остановил мой вопрос. Под силой его чар в моем сознании происходили какие-то перемены, понять которые я пока не мог.

Время замерло, лампады постепенно затухали, отбрасывая тени на внутреннее убранство храма. Я больше не видел ничего вокруг себя, только глаза незнакомца, которые, казалось, горели во тьме.

Так, сидя друг напротив друга на приличном расстоянии, не сказав больше ни слова, мы провели долгую беседу. Он смотрел мне в глаза и читал мои мысли, проникался моими сомнениями и переживаниями, а я чувствовал, как на душе у меня становится легче. Невидимая мощная энергия заряжала меня, под взглядом таинственного ламы, которого поначалу я принял за восковую фигуру, все мои внутренние сомнения, затаенные страхи постепенно выходили наружу. Его глаза читали прошлое и узнавали мои тайны, спрятанные в дальних уголках души.

От ламы исходил непонятный невидимый ручеек, который незаметно вливался в мое подсознание теплой, ласкающей струей. Я не понимал свои ощущения, весь мир сконцентрировался для меня в стенах этого древнего храма. Не было больших городов, забот, связанных с работой, личной жизнью… Не было ничего – только этот взгляд, читающий мои мысли, очищая мое подсознание от собранного за всю жизнь хлама.

Передо мной вихрем проносились сцены из прошлого, воспоминания, которые я так старательно пытался забыть. Они сидели во мне страшной кровоточащей занозой, вызывая периодически приступы стыда и ненависти к самому себе, разрывая душу до дикой боли. Но сейчас я видел их по-другому. Некогда ядовитые воспоминания появлялись на короткое время, ярко вспыхивали и незаметно затухали, затем появлялись новые, освещая прошлое, и снова медленно угасали, чтобы уйти от меня навсегда. В полной прострации я почувствовал, что вся та боль и страдания, которые не давали мне покоя, медленно покидают мое воспаленное сознание, теперь я прощался со многими ужасами, которые так сильно давили на меня. Все уходило куда-то спокойно, с величественным великодушием.

Время утратило надо мной контроль. Не важно было, день сейчас или ночь, утро или вечер, лето или зима. Это не имело никакого значения. Я не помнил, сколько времени просидел в темном храме, не видел ничего, только яркие, наполненные теплотой глаза ламы. Теперь это был весь мой мир.

Солнечный луч грел лицо, яркие блики били по закрытым векам. Я ощутил себя на вершине блаженства, полностью спокойным и в гармонии с самим собой. Открыл глаза. Ничего не помня, долго не мог понять, где я. Осмотревшись, я увидел вокруг себя деревянные стены, некрашеный пол из грубо сколоченных досок, небольшой столик, кувшин с водой на нем и тонкий коврик в углу. Я лежал на кровати, вместо матраса был мешок из белой ткани, набитый обычной соломой, подушка и шерстяное одеяло, были такими же. В комнате чувствовалась прохлада. Лишь яркий сноп лучей пробивался в окно, заливая комнату ярким светом нового дня. «Интересно, сколько сейчас времени?» Я выглянул в узкое окно и тут же замер. Ошеломленный стоял и смотрел вдаль, на этот необыкновенный мир, нечто потрясающее, фантастическое и неземное. Величественные Гималаи выросли передо мной, одна из вершин восьмитысячников, мощным колоссом возвышавшаяся над всем миром где-то совсем рядом, устремилась в бесконечную голубую даль неба гигантской белоснежной макушкой, сияющей золотым отблеском. «Почему я не видел всей этой красоты, когда направлялся к храму?» Для меня это осталось загадкой. Гиганты были рядом, а я их не заметил. Но потом, подумав, понял: величественные Гималаи можно созерцать только утром, в хорошую ясную погоду, все остальное время белоснежные вершины закрываются от остального мира пеленой белых облаков и туманов.