Малика Батукаева - Мало ли

Жители квартир были довольно странными людьми, ведь каждый из них считал, что она солнечный человек, с приветливыми глазами и вежливой улыбкой. Агата – соседка справа, business-woman, обладательница волевого характера с нотками юмора. Зейн – сосед слева, кто он и чем живет, доподлинно Юна не знала, впрочем, как и Агата.

У Юны развилась довольно странная привычка – звонить от Агаты для доставки еды.

– О-о-о, Юна, проходи. Что сегодня? – Пытаясь разглядеть листовки.

– М-м-м, надо прочитать, это… китайская лапша…

Помогите

С уходом Катарины в дверь постучалась молодая боязливая девушка.

– Я… Вы принимаете… я Милена… – Застенчиво опуская глаза.

С уходом Катарины в дверь постучалась молодая боязливая девушка.

– Я… Вы принимаете… я Милена… – Застенчиво опуская глаза.

– Если хотите уйти, то самое время. – Не настроенная на прием.

– Нет… я… не знаю, что мне делать… – дрожащим голосом.

– Пришли, чтобы я вас пожалела и похлопала по плечу. Чур, сопли не разбрасывать на кожаное кресло, и кровь тоже. И с кулаками не бросаться на меня и стол, на стол в особенности.

Из ящика стола с характерной ей легкостью Юна взяла револьвер, положила посередине стола и откинулась на спинку кресла со словами: «Поехали».

– Ты не находишь, что тебе не место в этом кабинете? Как говорят, «не обладаете профессиональной компетенцией, чтобы решить мою проблему».

– А-а-а, вы находите некорректным наличие револьвера? – Изумляясь замечанию.

– Я слышала, что ты немного сумасшедшая, так что – нет, меня смутило бы отсутствие. – Показывая твердость характера.

– Издержки профессии. – Со спокойной интонацией.

– И также я слышала, что ты…

– Много слышите, подозрительно, когда у вас это началось? – Сомневаясь в отсутствии психического заболевания.

– Что началось? – Сердито.

– Ну, голоса. – Сохраняя хладнокровность. – Как вас зовут? Милена?

– Гера.

– Ладно, Гера, вот вам револьвер, вот одеяло, кресло не испачкайте. – Вручая.

– Послушай меня, докторишка, твой револьвер без патронов мне не интересен. – Выкидывая на стол доктора. – Я понимаю, что во мне появилась Милена или я в ней. Оживи ее, чтобы я больше не появлялась. Или сделай так, чтобы она исчезла.

– Сколько заплатишь? – Всерьез.

– Твой Мерседес не поцарапаю. Сойдет?

– Обижаете. – Убирая револьвер.

– Доктор Юна, помогите мне. – Наставляя на Юну пистолет. – Я хочу убить вас, мне так жаль.

– Милена.

Один магазин элитной итальянской одежды, произведенной в Китае, сменялся другими турецким или дубайским из того же великого Китая, далее – продуктовыми и магазинами по продаже и ремонту телефонов, купленных с Алиэкспресса, и так по кругу.

Улицы постепенно заполнялись толпами людей, бегающими по решению своих дел, кто-то собирался на работу, кто-то на учебу, а кто-то пришел за покупками.

Напротив длинных рядов магазинов, в которые заходили люди со сложной физиономией, стояли такие же длинные ряды припаркованных машин.

Возле одной сидел старик с глубокими морщинами и ярко выраженными венами на руках, на маленьком стульчике. Он был одет довольно скудно, но опрятно: рубашка бледного цвета и брюки черного. Перед ним была картонная большая коробка с грушами. Юна долго наблюдала за всем происходящим.

Оставив наблюдение, она решила воссоздать эксперимент. Присев на корточки, она поздоровалась со стариком и попыталась узнать, за сколько он продает, но сначала вынула купюру и стала пристально смотреть за его действиями.

Его губы задрожали от увиденной бумаги, а в глазах появился мерзкий блеск, словно проклинающий ее за то, что она подошла к нему. Не показывая вида, она взяла пять груш и спросила, сколько с нее, он запнулся от обиды, что она посмела у него купить их, а не отдать ему в милостыню деньги. Ничего не говоря, она положила купюру, взяла свой пакет с грушами и рассеялась в толпе. Вслед ей он кричал: «Вернись. Забери».

Около трех минут Юна стояла в оцепенении, смотря на своего гостя, первого гостя с момента въезда в квартиру. Ян, в свою очередь, ощущал себя стесняющимся подростком, который теряет дар речи при виде девочки, ставшей милой сердцу.

Простояв еще одну минуту, Ян развернулся и ушел восвояси, а Юна, закрыв дверь, простояла около тринадцати минут.

Возможно, для окружающих это была нелепая первая встреча, однако для Я&Ю она привнесла в их размеренные, скучные дни разнообразие.