Анатолий Агарков - Мотылек

К счастью, ложь проскочила. Один тут же уселся в кресло читать опубликованный отрывок, а другой предложил мне чаю. Разговор сразу повернулся к цели моего визита. И обсуждению того, как лучше воспользоваться предложением. А суть вот в чем – они оплачивают выпуски «Лиры» формата 4А4 (типографский жаргон от Валентина Абросимова) и имеют право на четвертую страницу, как место для их рекламы.

– Каков ваш тираж?

– Неограничен.

– «Альянс» сможете переплюнуть?

– Влегкую. Все зависит от вас – сколько оплатите, столько и выдам.

К этому времени второй сотрудник страховой компании дочитал отрывок моего рассказа и перебрался к столу – они стали о чем-то шушукаться. А я, пересевший на диванчик с чашкою чая, напряженно вслушивался, пытаясь понять – что к чему? Лица их напряжены. О чем конкретно шушукались, я не понял, но догадывался по теме. И был очень рад утвердиться в своих подозрениях.

Договорившись промеж собой, страхователи стали договариваться со мной. И меня поразили четыре вещи.

Во-первых, обсуждение шло живо, свободно, и все были расслаблены. Никакого чванства руководители «Южноуральск – АСКО» передо мной не являли в отличие от первых лиц районных организаций, с которыми доводилось сталкиваться по теме раньше.

Во-вторых, после того как все высказались, мне было сделано четкое предложение – ясно сформулированное и обоснованное, без всяких там экивоков.

В-третьих, ребята вели себя явно расположенными к моему проекту – без критики и насмешек.

– Вобщем так, – предложили мне. – У «Альянса» тираж примерно тринадцать тысяч. Делаем пятнадцать. Три страницы ваши, на четвертой – наша реклама. Мы оплачиваем счет типографии, но одно условие – в каждом почтовом ящике должен лежать номер вашей газеты. В Увельском их двенадцать тысяч, вместе с Денисово и поселком Мирный как раз пятнадцать и наберется. После первого выпуска тираж увеличиваем, добавляя одно село… и так до тридцати тысяч – весь район у нас будет охвачен. Согласны?

– Мне надо подумать, – собрался я уходить.

– Подожди, – один из них достал из шкафчика плоскую бутылку коньяка и расплескал по стаканчикам с квадратным профилем и высоким дном. – Надо выпить за успех предстоящего дела.

И это было в-четвертых.

Что-то наклевывается – думал я, возвращаясь в Увелку. – Однако хлопот в таком варианте… все ноги собьешь. Впрочем, можно у бати попросить «запорожец». По крайней мере, в села гонять.

Теперь стояла задача продать кому-нибудь третью страницу – первых две посвящены будут литературе. Такая задумка.

Но прежде всего, надо с Абросимовым договориться – как ему такая форма сотрудничества: он выставляет счет за газету тому, на кого я пальцем укажу. Валентин согласился, но поправил – только по гарантийному письму об оплате.

– А ты на это письмо счет на предоплату?

– Верно, – согласился директор типографии.

И мы вместе расхохотались. Потом Валентин покачал головой:

– Время купеческого слова уже прошло или еще не настало – каждый пытается обмануть партнера.

– Но это покупатели…

– Конечно, производителю нет смысла обманывать.

Он сделал паузу и снова заговорил.

– Неси пока рукопись, готовую к публикации – текст наберем.

А я решил в «Лире» печатать рассказы совсем другого толка – страшилки на местном фольклоре. Думал, что найдут интерес и признание.

И еще подсказал Абросимов:

– Тебе надо найти художника, чтобы сделать заставку газеты; так сказать – «продемонстрировать штандарт».

Мне очень понравилось выражение.

И художника я нашел – замечательный мужик, точная копия чухонского артиста Баниониса. Да его так и звали все. В отделе культуры оформителем работал – давным-давно, в незапамятные, можно сказать, времена; потом в бизнес подался; потом… вобщем запутался в жизни.

Я объяснял ему, объяснял – сам запутался в объяснялках своих. Чтобы разрубить Гордиев узел, сказал:

– Короче, нужна заставка на газету – фирменный знак «Литературно-рекламного агентства». Сам придумаешь? Можно несколько вариантов на выбор…

Он посмотрел на меня скептически.

– У тебя есть инструкции насчет того, как шнуровать ботинки, дружок?

Он посмотрел на горизонт.

– Если собираешься сказать, в какой стороне садится солнце – поторопись: а то оно уже садится… на севере, как мне кажется.

Я усмехнулся.

– Ладно. Не мне тебя учить. Червонца хватит?

Он кивнул. Затем внезапно расхохотался. В этом смехе начисто отсутствовала веселость. Нет, это был смех, при котором дрожали плечи, вздымался живот. Конвульсивный смех. Банионис прислонился к стене своего дома, словно у него отказали ноги.