Андрей Антоневич - Соринки. Сборник юмористических новелл

– Конечно, папочка, – потупила взор дочка.

– Завтра ты выйдешь замуж. И я не хочу, чтобы ты повторила ошибки своей матери.

– О чем ты, папа?

– Жили мы с ней плохо. Женился я на ней по залету и еще несколько лет после твоего рождения сомневался моя ли ты дочь…

– Что? – грубым голосом перебила отца Вика и схватила его за ворот рубашки руками, слегка приподняв Олега Семеновича от коляски.

– Всякое в жизни бывает, – оторвав от себя руки доченьки, продолжил папа. – Поэтому я тебя и хочу предупредить, чтобы ты не виляла «хвостом», как твоя бестолковая мамаша. Я уже стар и хочу увидеть внуков. Поэтому люби своего мужа, готовь ему еду, будь ласкова с ним в постели и выполняй все его фантазии…

– Папа…

– Не перебивай меня. Будешь его кормить и ублажать в кровати – будет у вас все хорошо. Я, все для того, чтобы у тебя все было, в свое время сделал. Миша хороший и грамотный парень. Уважай его и будь с ним мила. Тогда он будет тебе хорошим мужем, и не будет ходить «налево».

– Папа…

– Я жизнь прожил… Я знаю, – сложив на брюшке руки в замок, важно продолжил Олег Семенович. – Если бы твоя мать не шлялась по дешевым барам и не давала каждому ободранному кобелю нюхать свой зад, я бы тоже не обращал внимания на других женщин.

– Ах ты, потаскун проклятый! – раздался рядом голос, подслушивающей Анны Павловны.

Она выскочила из-за лестницы и с остервенением принялась шлепать ему голому затылку руками.

– То есть, если я тебе отказывалась делать минет, ты шел к потаскухам? – кричала мама.

– Ты его делала всем кроме меня! – взвился с коляски папа.

– Шлеп, шлеп, – звенела лысина Олега Семеновича.

– Да если бы не я, – продолжала кричать Анна Павловна: – ты был бы никто.

– А если бы не я, ты сейчас бы жила в нищете вместе со своей мамой, – отбивался от нее папа.

Дальше Вика слушать не стала и поспешила на выход. Она уже опаздывала на девичник.

– Виктория Олеговна, немедленно подойди ко мне. Мне нужно наставить тебя на путь истинный, – окрикнула ее бабушка, когда она бежала через сад к калитке.

Слегка свихнувшаяся на вере Гертруда Видленовна, вылезла из когда-то бывшей собачей будки, а теперь аскетической кельи на время великого поста, и бросилась вдогонку за внучкой.

Обнаружив за собой погоню, Вика сделала вид, что не слышит бабушку и, на ходу обтягивая на заднем месте «маленькое черное платье», ускорила шаг, через несколько мгновений скрывшись за высоким бетонным забором.

– Не поддавайся бесам, – кричала ей вдогонку Гертруда Видленовна, осознав, что ей с ее артритом внучку уже не догнать.

Этим вечером Миша Карманов, предварительно продав золотую печатку с бриллиантом, подаренную ему будущим тестем, веселился на природе со своими собутыльниками и дешевыми проститутками.

– Скоро, очень скоро этот город будет моим, – кричал в пьяном угаре Миша, засовывая мятые купюры проституткам в трусы.

Сама же Вика, в отличие от проституток, трусы, как обычно, не одевала. Во время девичника со своими, якобы, подругами в караоке-баре «Горлопан», она вовсю танцевала и изящно изгибалась, демонстрируя всем присутствующим, что у нее под «маленьким черным платьем».

Поздно ночью, когда бар уже закрылся, невеста, пренебрегая мерами предосторожности, бездумно отдалась во внутреннем дворике вертепа на мусорном контейнере официанту Никите, который знал о том, что он ВИЧ-инфицирован, но об этом всегда молчал…

– Я так счастлива, – думала про себя невеста, лежа в груде мусора, когда Никита, сделав «дело», по-джентельменски оставил ее одну…

Гертруда Видленовна после «перестройки», когда ее спрашивали о ее происхождении, отвечала, что у нее в роду скандинавские корни. В «лихие девяностые» конца двадцатого века было уже не модно иметь имя производное от словосочетания «Герой труда», которое ей при рождении дал ее отец, получивший в свою очередь имя производное от: «Великие идеи Ленина».

Это до сорока лет помогало ей продвигаться по партийной лестнице, благодаря чему, ну и заслугам ее покойного отца, она имела неплохую должность в местном исполнительном комитете.

В девяностые она чудом попала в налоговую, где без зазрения совести, поправ заветы Ильича, гармонично интегрировалась с криминалом.

Со временем, когда силовики постепенно заменили организованные преступные группы, она из-за своей спеси была отодвинута от «золотой жилы», не доработав до необходимого для получения пенсии возраста.