Ольга Муравич - С Земли нельзя спрыгнуть

Через полгода после отъезда брата, беседуя с одной милой дамой, слышу от неё: «Напишите, пожалуйста, об этом. Вот так, как Вы мне объясняете, как будто с помощью молотка и стамески откалывая от моих мозгов всё лишнее, замшелое и ненужное. Я буду это перечитывать, мне будет понятнее и понятнее что и как дальше делать в жизни. У Вас такие яркие образные примеры, сравнения, мне так ясно всё становится, и я начинаю мыслить по-новому и действовать по-новому». Я «затягиваю старую волынку»: «Да я писать не знаю как об этом, да я и не умею писать коротко и понятно; вот говорить, объяснять я могу действительно хорошо». Собеседница согласно кивает головой и продолжает убеждать: «А не надо коротко, пусть будет длинно, так ещё понятней, даже, может быть, три раза об одном и том же». (Сразу вспоминается великолепный персонаж из к/ф «Не может быть»: «Да где же коротко, когда длинно…» И оттуда же: «Они сами не знают, чего хочут!») Милая дама, как и физик, продолжает «гнуть» свою линию: «А Вы, когда беседуете, на диктофончик всё записывайте, я бы даже Ваш голос слушала. Очень хороший голос. Очень помогло бы». «Засыпа́ть помогло бы», – довольно неуверенно думаю я…

Этот диалог очень напомнил часто встречающийся штамп: «По многочисленным просьбам наших зрителей, телезрителей, читателей… к нам приезжает …, мы показываем …, печатаем…». По каким таким «многочисленным», кто им, интересно, пишет, звонит, просит? Сами, небось, пригласили, сами, в лучшем случае, написали. Смешно…

Вечер, открытое окно, майский свежий воздух, интересная книга перед сном, а в голове появляется фраза: «У меня есть чудесный двоюродный брат…» (см. начало предисловия). Затем, уже в ночной рубашке, босиком, стремительный поиск в спальне карандаша, тетради и… началось.

Так что, извините заранее, но «по многочисленным просьбам»…

3 мая 2006 г.

P.S. И таки они уговорили меня. Сейчас за окном 2014 год. И книга, которую вы держите в руках и читаете в настоящий момент, уже третья по счёту.

«ДАЙТЕ МНЕ ТОЧКУ ОПОРЫ…»

Сколь многим вещам обучали нас в школе, полезным и не очень, а некоторым – кажущимся школярам – вовсе бесполезными. Но иногда вдруг вспоминаются какие-то сведения, почерпнутые из учебников, и, применительно к той или иной жизненной ситуации, они становятся очень ёмким и точным образом и поводом к размышлению.

Как, например, история про старика Архимеда (почему-то в школе казалось, что все древние учёные были стариками, наверное от того, что изображения их мраморно-белых скульптур в учебниках создавали ощущение почтенной белизны кудрей или гениально-старческого отсутствия волос на голове). Так вот, этот старик, похоже, многим в свои древние времена досаждал. То в ванну бесконечно погружался, наблюдая, как из неё выливается вода (соседей заливал, наверное), а потом придумывал формулы, законы и правила, которые многие сотни и тысячи лет отравляли жизнь большинству школяров и некоторым взрослым. Ладно бы, старик занимался древним дайвингом в своём древнем джакузи, так он ещё «доставал» своих соотечественников необъяснимым и весьма бесцеремонным, на мой взгляд, требованием: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!»

Как, должно быть, страдали эти его древнегреческие сограждане. Вы только подумайте, ходит за ними Архимед, после джакузи мокрый, завёрнутый в банную махровую тогу, и просит-требует: «Ну, дайте же мне точку опоры, я вам сейчас весь мир переверну!» А древние его соседи и коллеги и просто другие древние размышляют, загибая пальцы, примерно так: «Ага, опять пристал этот ныряльщик – дайте ему, видите ли, ещё и точку опоры… Да если бы нам, другим древним грекам, кто-нибудь дал эту точку, глядишь, мы бы и без старика Архимеда всё сами попереворачивали, а с другой стороны, где мы, древние греки, эту самую точку найдём? Опять же, найди вдруг Архимеду эту точку кто-нибудь, а он возьми да и переверни всё вокруг. А у нас тут, в Древней Греции, так уже хорошо богами на Олимпе всё устроено, так уже всё гладко да привычно, так уже идёт всё ровненько, шевелить или менять ничего не хочется; пусть течёт себе неизменно, а если и изменяется, так только то, что течёт само по себе, в смысле «всё течёт, всё изменяется», да и то это не у нас – в Древней Греции – течёт, а у них – в Древнем Риме – потому что это их древнеримская пословица. А у нас тут всё и так хорошо: этот бог за то отвечает, этот – за это, Зевс-громовержец управляет всем ловко, а тут Архимед со своей «точкой опоры».