Вера Благовещенская - Погладь, если сможешь

Я грубо отодвигал всякого, кто посягал на мамкины соски. Я был беспощаден, неумолим и нагл. Это помогло мне стать самым крупным среди братьев и сестер. На четвертой неделе я окончательно округлился, раздался, и у меня появились значительные намеки на будущие щеки. С такой внешностью можно претендовать на загородный дом где-нибудь на Новой Риге. Да, я намереваюсь прожить эту жизнь тепло и сыто. Как говорится, упасть мордой в сметану.

На третьем месяце жизни я очутился в аквариуме.

Доморощенный интеллигент с неприлично толстым хвостом томился на птичьем рынке.

«Э-э-э-эй, вы перепутали, – скреб я лапками по грязным стеклам аквариума. – Я кот благородной британской породы, намерен переехать на Новую Ригу, а вы продаете меня здесь, – я оценил взглядом окружающую компанию, – в этом рыбоубежище среди непонятных мне особей».

«Попрошу вас не жестить, товарищ, может, мы и особи, но вполне понятные», – ответили морские свинки.

«Переместите меня хотя бы к шотландцам, – протестовал я. – В ассортименте с морскими свинками мне светит разве что Одинцово».

Я негодовал.

Жить за МКАДом не хотелось.

Грузная серая масса наклонилась в мою сторону. Запах перегара неприятно резал обоняние. Холодные и дерзкие глаза наконец отправили сигнал в мозг, что шансы британского кота в соседстве с морскими свинками невелики. Человек переместил меня в соседний аквариум к шотландцам. Наконец я среди своих. Собственная глупость рассердила заводчика, он наклонился надо мной и объяснил, что моя задача не ныть, а продаться подороже и не мешать пить пиво. Для закрепления своих слов он ткнул меня мордой в полотенце, чтобы я не пищал.

Неприятно. День почти на исходе, а на меня никто не обратил внимания из-за этой путаницы с аквариумами. Все эти месяцы я так боролся за жизнь, за толстые бочки и щечки, чтобы меня купили самые порядочные богатеи. Весь день просидеть со свиньями, хоть и с морскими, согласитесь, обидно.

Чтобы хоть как-то скрасить день, я решил вредительствовать.

Сейчас смешно вспоминать свои первые кошачьи «подвиги», но это моя жизнь, и мне ни за что не стыдно.

Мое первое вредительство сложно назвать вредительством в полном смысле слова. Я вытащил коготь и провел им по внутреннему стеклу аквариума. Звук был малоприятным, и я повторял его снова и снова, пока люди не обнаружили причину своих нервных передергиваний.

«Так вам. Зачем котика обижаете?» – обратился я к ним.

Заводчики не стали разбираться, они схватили меня, бросили в корзину под столом и лишили еды до позднего вечера.

– Мы так его не продадим, – сказал первый.

– Сегодня не продадим, завтра продадим, – ответил второй.

«Мам-м-ма мия, – подумал я, – сам все разрушил этими пушистыми лапами». Второй раз за день мне стало обидно.

«Чудить так чудить», – подумал я и насрал прямо в коробку.

Следы второй чудовищной, как мне казалось, мести оказались на моей морде, как только заводчики обнаружил капкейк.

Именно в тот момент одиночество и незащищенность поселились во мне. Но показать слабость на птичьем рынке не позволяла порода. Я же благородный британский кот из Рязани. Хомяки и попугаи никогда не увидят кошачьих слез. Поэтому когда никто не видел, я отворачивался в дальний угол аквариума, прятал морду в полотенце, поджимал передние лапки и сидел так, всхлипывая в тишину.

– Ты плачешь? – спросил меня как-то морской свин.

– Кто?! – переспросил я, пряча слезу. – Так, муха в глаз попала.

– Череп не пробила? – улыбался свин. – Дружище, – сказал он, положив свою маленькую корявую лапку мне на плечо, – рынок – место непростое, многие через него проходят, некоторые ломаются. Это своеобразная школа жизни, каменные джунгли. Переживешь – все у тебя сложится хорошо. Главное, не пускай в сердце грусть и уныние. Ну же, хвост пистолетом! Такую плаксу никогда не купят приличные люди. Они пройдут мимо, вон к тому котенку. Свин показал на нахального и упитанного зверя в конце ряда. Я повернул морду, мама мия, таких красивых котят я не видел никогда. Его шерсть на морозном солнце играла яркими оттенками: серебряные полоски сменялись темными, от хвоста до наглых глаз, маленькие ушки казались совсем миниатюрными на его широкой мордахе, а подушечки лапок походили на воздушный зефир розового цвета.

Конкурент был обворожителен.

– Меня сейчас стошнит, – сказал я свину.

– Его привезли на рынок только сегодня, – пробормотал свин, – покупателей много, но цена высокая, он лучший в помете, заводчики надеются заработать на нем неприлично много.