Александр Койфман - Жизнь житомирского еврея

Собственно, это уже было не существенно, так как большая часть сотрудников успела уволиться, а оставшиеся не очень досаждали институту своим присутствием. Институт продолжал делать вид, что он функционирует: сохранились некоторые семинары, на которых будущие диссертанты оттачивали свои навыки выступления перед аудиторией; действовал ученый совет, так как основная часть докторов и матерых кандидатов наук продолжали захаживать в институт. Ведь нужно молодежи давать возможность продвигать науку. Да и деньги предприятий, руководство которых всегда с интересом смотрит на возможность получения ученой степени, институту тоже не мешают.

Кабинет и приемная шефа сохранили вполне приличный вид. Секретарь шефа – Мила Сергеевна – оторвала глаза от книги и промурлыкала своим обычным мягким голоском:

– Проходи, Миша. Виктор Борисович давно ждет тебя. Через приоткрытую дверь было слышно, как шеф негромко разговаривает с кем-то по телефону. Виктор Борисович поднял на меня глаза и помахал приветственно рукой. В строгом костюме, с галстуком в тон рубашке и с модно завязанным узлом, он выглядел не как профессор, а как уверенный в себе министерский работник. Он попрощался с собеседником, положил трубку на место и приподнялся навстречу.

– Проходи, Михаил, садись.

Еще раз оглядел меня внимательно и разулыбался.

– Что-то ты сегодня помятый какой-то. Весело проводил время?

Я досадливо скривился и нехотя ответил:

– Было дело, Виктор Борисович. Вы же знаете Пашку Соловьева. Привязался вчера ко мне, мол, давай отметим десятую годовщину моих корочек. Ну и понеслось. Не помню, где в конце отмечали, утром еле поднялся.

– Да, уж, с Павлом лучше не связываться, бесшабашный. Впрочем, я тебя вызывал по серьезному делу. Меня приглашают в комитет по приватизации и предлагают там быть замом начальника управления по научной части, то есть без аппарата, с одной секретаршей. Не знаю, для чего это мне нужно, но настаивают серьезные люди. Очень трудно отказаться. Намекают, что будут проблемы у института, если я не соглашусь.

– Виктор Борисович, какие еще проблемы они могут добавить? Ведь и так денег не дают, на контакты с заводами посматривают косо. Что еще могут сделать?

– Здание могут отобрать, оно ведь у нас в пользовании, а не в собственности. Проморгали старики в свое время, не добились передачи на баланс. Хотели как скорее, а теперь нам расхлебывать.

– Да, это у них сильное оружие. А что с отделом будет?

– Пока не знаю, но скорее всего расформируют. Ни тебя, ни Петра Семеновича на отдел совет не утвердит. Он слишком старый, у тебя стаж научный мал, да и работы, сам знаешь, не модные сейчас. Петра Семеновича, вероятно, переведут в старшие научные сотрудники и засунут в какой-нибудь отдел, а с тобой труднее. Боюсь, тебе придется искать себе новое занятие. В другом отделе у тебя свободы не будет. Да и на черта тебе этот институт сдался. Сейчас не те времена. Переходи на вольные хлеба: организуй собственную контору или войди в реальную организацию.

– Страшно, Виктор Борисович. А с вами нельзя пойти в новый комитет?

– Во-первых, нельзя, там до сих пор рассматривают каждого персонально. И решает зампредседателя комитета по представлению начальника управления. Во-вторых, не нужно это тебе. Мне, может быть, и дадут вольный статус, да и то сомнительно. А тебе бы пришлось сидеть как привязанному. Это ведь контора, а не институт. А ты привык зарабатывать не в институте. Тебя ноги кормят.

– Да, привязанным я не хочу быть.

– Так что думай. Но знай, для тебя у меня всегда будет дверь открыта – заходи, не стесняйся, если что-то будет непонятно. Если меня не будет на месте, то связывайся через Милу.

– Спасибо. Сейчас почти все непонятно, хороший совет будет часто нужен. А Милу Сергеевну берут?

– Да, я без нее не соглашался идти. Ну ладно, мне еще нужно созвониться кое с кем. Как примешь решение, дай знать, и поскорее, время поджимает.

Я позавидовал исходящей от шефа энергии. Видно было, что он все решил для себя и готов к новым боям.

– Хорошо, Виктор Борисович, не позже пятницы.

Я вернулся в приемную и в раздумье забыл закрыть за собой дверь.

– Что, Мила, действительно так плохо все?

– Плохо, Миша, все кувырком.

Она встала и аккуратно закрыла дверь.

– И контора новая неудобно для меня расположена, придется с двумя пересадками ездить.

– А ты уже смотрела?

– Да, ездили мы с Виктором Борисовичем смотреть. Кабинетик неплохой и комната отдыха, небольшая, но имеется. Но вот приемная нескладная какая-то, и дуть там будет зимой из окна.

Читать дальше