Константин Крюгер - Из жизни замечательных друзей. Сборные рассказки

Я не была участником историй автора, многих героев знаю только по его рассказкам, но моя жизнь конца 70-х, 80-х и 90-х проходила очень похоже, ну, может быть, с меньшим количеством горячительных напитков. Было главное: открытость, готовность протянуть руку, безумный и постоянный интерес к общению, к узнаванию жизни через новых знакомых и, конечно, через книги. В моём окружении тоже читали все: те, у кого были огромные домашние библиотеки, и те, кто посещал городские и брал книги у друзей.

Все произведения (уже пять!!! книг) автобиографические – автор сам участвовал в описываемых событиях, что представляет особый интерес и для ровесников, и уже для их детей, и даже внуков – это часть истории нашей страны, когда-то узаконено многонациональной и удивительно дружелюбной.

Рассказками Константина Крюгера хочется поделиться с друзьями и близкими, и периодически возвращаться в мир юности и бесшабашности нашего, как теперь говорят, «потерянного брежневского поколения».

«За годы ты столько всего напишешь, что возьмешь все премии не числом, а уменьем, в смысле наоборот. Хотя я не нашел в номинациях на „Писателя года“ исконно твою: любовь и „фреш“ (если использовать нормативную лексику), но, тем не менее, как незаинтересованный читатель, искренне рад, что наш стиль бывшей жизни нашел своё место под литературным солнцем».

«Спасибо тебе, что в 17-ом окунул меня в мою молодость, спасибо за мой Гурзуф, за классные, веселые и немного грустные воспоминания, за правду.

Я хоть и поплакала, когда читала, но это была сладостная грусть. Как жалко, что это не повторится, как жалко, что многих нет уже. И, здорово, что ты их помнишь, а вместе с тобой – и мы (старые гурзуферы).

Эх, сбросить бы все годы, все болезни и… опять туда в веселье, смех, в розыгрыши. В общем – в счастье… И хорошо, что наши дети узнают это по твоим рассказам, а не только по нашим, иногда приукрашенным, воспоминаниям. Спасибо!!!

И целую: сладким гурзуфским поцелуем с привкусом немного массандры, немного новосветского шампанского, немного пива, немного бахчисарайского фонтана и много-много ностальгии и любви…

В 18-ом жду от тебя еще много чего интересного, смешного и прикольного. И не только я. Продолжай, пожалуйста. Жду, жду, жду».

Дорогой друг!

Ты потрясающе быстро растешь как писатель. Классный слог, а описываемые события возвращают меня в те далёкие застойные, но приятные времена.

На мой взгляд, пятая – «Карта памяти», одна из лучших твоих книг.

Продолжай радовать нас своими рассказками!

Чем стремительней бежит время, тем чаще, вопреки течению реки Леты, с любовью и печалью я вспоминаю давно и не очень ушедших друзей и родных.

Несмотря на нежно-трогательное, подкреплённое ностальгией, отношение к жизни в реалиях Советского Союза, я должен признать, что та эпоха стоила жизни и здоровья многим из близких.

Самые талантливые и самобытные натуры и, как следствие, обладающие существенно более тонкой нервной организацией, острее чувствующие и сильнее переживающие, попадали в «тупик», упершись в окружающую, непробиваемую социалистическую действительность. Плотно идеологизированный – «шаг вправо, шаг влево – расстрел» – «Совок» не давал возможности творческой самореализации думающему хоть чуточку иначе индивидууму.

Мой закадычный ещё с институтских времён (а это более 40 лет) друг Женька «Джефф», тоже «балующийся» мемуарами, так высказался по этому вопросу: «Про самореализацию. Мне кажется, возможность такая всегда была, но она требовала существенного компромисса. А многие люди, о которых ты пишешь, как раз-то и не хотели идти на компромисс!».

Просвета «в конце туннеля» не предвиделось: в 70-е и до второй половины 80-х никто не мог и предположить, какие крутые перемены нас ждут впереди – рухнет Берлинская стена, сменится строй, появится частная собственность, и станет реальностью создание и развитие собственного бизнеса. Как не вспомнить слова Макаревича о том, что в те годы он никак не ожидал, что в Союзе рок-музыка может стать профессией.

Лет десять назад, во время поездки во Вьетнам, в одном из монастырей я видел дом буддийского монаха Тхить Куанг Дыка, совершившего акт публичного самосожжения на одном из оживлённых перекрёстков Сайгона в 1963 году в знак протеста против преследования буддистов и других инакомыслящих.