Игорь Киверин - Жиза. Маршрут - Пижма – Нижний Новгород

До начала так называемого первого звонка оставалось ещё 40 минут. Я стоял около первого корпуса, и заметил, что все проходят через турникеты, показывая свои студаки. Я не понимал, что нужно показывать мне, и просто прошёл через турникеты, сказав охраннику, что я абитуриент, на что он мне ответил: – «Наверное, студент?» Но я ещё не чувствовал себя студентом без студенческого, однако, всё же кинул в ответ. Остановившись в холле, я быстро отдал маме куртку, потому что мне не нравилось видеть, как все вокруг были без верхней одежды. Я хотел, чтобы на мне оставался только этот оранжевый кардиган с белой рубашкой под ним и галстуком, вместо этой чёрной куртки. Ещё через минуту я был готов идти, но сказал маме, что нужно подождать. Время оставалось ещё много, и я не был уверен, что та аудитория была открыта, а стоять без дела около неё там не хотел. Было также и глупо стоять в холле универа вместе с мамой, среди постоянно идущей громадной кучи студентов. Выйдя на улицу, я повёл нас снова на остановку. Не дойдя до неё, я выбрал свободное место и встал посредине тротуаров. Мимо нас проносились студенты, среди которых были первокурсники, а, возможно, и второкурсники. Было неудобно стоять здесь на холоде, но я выжидал время, когда снова пойду в универ. Мама дала понять, что подождёт меня здесь, хотя вчера говорила, что уедет обратно в Пижму днём. Это успокоило меня, так как эту чёрную куртку можно было оставить у неё, да и заморачиваться по поводу обратного возвращения на квартиру, тоже можно было не переживать.

Время прошло быстро, я снова отдал куртку маме и пошёл до первого корпуса. Проделав уже знакомый путь до холла, я стал искать путь в аудиторию, которая оказалась, не так далеко, как я думал. Кабинетов здесь было очень много, и заблудиться в универе можно было спокойно. Во 2—228 было очень много людей, оттуда доносился шум, и было даже как-то неловко туда входить, но я вошёл и поднялся как можно дальше вверх по лесенке и занял свободное место. Я сидел, ждал, когда наступит вся процессия, которая разъяснит, для чего мы здесь собрались. Справа от меня сидел незнакомый парень, который неожиданно начал со мной разговор. Из его рассказов, я понял, что он из Новосибирска, показывая свою тетрадь, на которой было написано: «Изготовлено в Новосибирске». Также я понял, что он был совершенно из другой группы, то ли из 1304, то ли 1302. Здесь он находился, потому что опоздал на линейку своего потока. Развеяв и свою скуку от ожидания, я спросил у него, где находится 3 общага, в которой у нас должна была быть физкультура. Старательно вычертив в своей тетрадке площадь Лядова и улицу Звездинку, он пытался мне что-то объяснить, пока я переписывал его слова к себе в тетрадь.

Тут в аудиторию вошла какая-то маленькая старушка, которая и оказалось нашей классной руководительницей. Я даже и не представлял, что у такого количества человек, будет своя классная. Объяснив некоторые правила и вопросы, которые потом были отражены у меня в и тетрадке, она сказала, что для нас настал самый важный момент. Вдруг она стала вызывать к себе по очереди людей, которые выходили к ней, и вручала каждому человеку его студенческий билет. Мне было интересно получить свой студак, но мой выход затягивался. Выходили совершенно незнакомые мне люди, среди которых была и Оля, которая была явно в хорошем настроении и постоянно смеялась с соседями по парте. Я старался увидеть и ещё знакомые мне лица, но никого не узнавал. Через минут 10, после начала выдачи этих маленьких синеньких книжек, за студаком спустился мой сосед, а потом настала и моя очередь. Немного споткнувшись об свою ногу от волнения, я спустился вниз, получил зачётку и расписался в ней. Поднявшись наверх и наступив теперь уже на ногу соседа, я занял своё место и теперь внимательно разглядывал свой студак. В ней было моё спокойное лицо, инициалы и большая печать с моей подписью. Теперь я стал студентом. Я пытался согнуть её, но у меня не получилось, студак был совершенно новый.

Когда студенческие были розданы всем, классная сообщила, что зачётки будут выданы в конце семестра, чтобы мы их не испортили к тому времени. Было удивительно осознавать, что будут выданы и ещё какие-то учебные принадлежности, мне лично хватало и студака. Потом она выдала нам анкеты, в которой я старался вспомнить и вписать свой индекс, и, начеркав в анкете непонятным подчерком после лета различные слова, я отдал её обратно. Оставалось дело за малым, она спросила, есть ли тут женатые, и все тут же рассмеялись. Классная руководительница объяснила, что ничего смешного в этом нет, так как в другом потоке нашлись двое молодожёнов. А потом она представила нам своих старост. Первый из них поднялся, представился и зачем то ещё поклонился под смех окружающих балбесов. Потом поднялся и второй, а затем и третья. Последняя как раз и была старостой нашей группы – 1312. Теперь я узнал ещё одного человека из своей группы. Её звали Юлия Кашина.