Ольга Вайнер - Созвездие миров. Сборник рассказов по песням музыкальной группы «Ясвена»

Но готова ли она потерять то, что имеет?

Об этом заставила задуматься песня группы «Ясвена», случайно услышанная в ленте у друзей:

Песня уже который час играла в наушниках, странно, она забыла это удовольствие от прослушивания музыки, откуда-то взялись силы сделать скучные дела, навязанности, обязанности и даже получить удовольствие от процесса самой жизни.

Гранью к себе счастливой стала песня!

А там, «на грани отчаянья», она поняла, что самое важное в её жизни есть: кому верить!

Всё остальное лишь последствие бессонницы, дорога испытаний, которую нужно пройти. И поблагодарить Высшие Силы за ещё один прожитый день, где Душа ещё жива, а тело может вздохнуть!

Мария Ярославская,

песня «Мы ничего не теряем»

В каменном тёмном дворце мне вовсе не было холодно, несмотря на отсутствие обуви, да и довольно лёгкую одежду. Ведь это так просто – парить на расстоянии ладони от пола. Так, я думаю, вполне успею на твоё жертвоприношение. Массивные двери с грохотом распахиваются за секунду до прикосновения и отвлекают на себя внимание собравшейся толпы и участников ритуала, что даёт мне время выдернуть тебя за руку прямо из рук ошеломлённого вампира, который уже нацелился укусить твоё горло.

Мы уже бежим по коридорам, сворачивая туда, откуда доносится меньше звуков. Увы, вниз путь заказан – там столько охраны, что мне тебя не провести. Остаётся надеяться лишь на чудо. Вот мы и на крыше. Ноги отрываются от черепицы, и вот уже совсем не страшно, что нас могут поймать. Почему ты всё ещё стоишь на краю?

– Полетели! Ты умеешь, ты можешь! Они нас не догонят!

– Зачем делать шаг назад?

– Нет. Я им нужна. И я не могу так… – Стук растягивающейся от ударов железной двери напоминает звук погребального колокола. Я не могу улететь без тебя.

Глаза открываются сами собой. Белый потолок, мягкое пушистое одеяло. Всё как обычно. Это лишь сон. Почему ты никогда меня не слышишь? Почему ни разу я так и не могу тебя спасти? Но самый главный вопрос кроется куда глубже: почему я никак не могу оставить тебя в покое? Почему раз за разом подсознание подсовывает миры, где я должна отпустить и жить своей жизнью? Две ведьмы, сгоревшие на костре: ты осмелилась полюбить инквизитора, русалки, попавшие в сети, но всё же вытащившие запутавшегося дельфинёнка, принцессы, отданные по расчёту, покорно принимающие долг перед родителями… Каждый раз кажется последним, кажется, что в следующий – я точно уйду.

Тюрьмы бывают разные. В том числе и золотые, как когда мы были феями и были заперты в крошечных фонариках. Можно же было легко сбежать, только ты бы не отняла у детей ощущение волшебства и исполнения желаний при прикосновении к одному из украшений на главной городской статуе.

Я помню каждый из снов и часто думаю: почему не могу уйти я. Каждый бьётся в своей клетке. Моя клетка – ты. И в этой клетке есть всё на свете.

Злата Царёва,

песня «Клетка»

Февраль медленно шёл по сухому, казавшемуся бледно-розовым в лучах заходящего солнца снегу. Взгляд его, рассеянный и безжизненный, равнодушно скользил по бескрайней, идеально гладкой равнине, терявшейся где-то далеко за горизонтом, а бледные губы непрестанно шевелились, беззвучно повторяя какие-то слова. Это были его последние слова, обращённые к этому миру – некое подобие завершающего ритуала, служившего окончанием Зимы. Произнося их, он постепенно избавлял землю от снежных буранов, пронзительных ветров и сухого морозного воздуха. После этих слов лёд на реках начинал незаметно для человеческого глаза таять, а снег оседать, теряя свой былой блеск. После этих слов власть последнего месяца самого сурового времени года начинала медленно уходить, перетекая к его младшему брату – Марту. Сожалел ли об этом сам Февраль? Сложно было сказать. Ему нравилось править в этом мире, нравилось чувствовать себя повелителем природы, но вместе с тем он прекрасно осознавал, что рано или поздно всему приходит конец. Ведь если не будет конца, то не будет и начала. Младший сын Зимы давно уже понял и смирился с тем, что в мире правят не просто времена года – в мире правит гармония. И если её нарушить, то может случиться непоправимое. Именно поэтому он и шептал сейчас заветные слова, добровольно отдавая свою власть брату…

Вокруг, насколько хватало взгляду, простиралась огромная заснеженная пустыня – бесконечная и безбрежная. Февраль любил эту простую белоснежную красоту – он вообще любил открытое, ничем не ограниченное пространство. А ещё он, пожалуй, любил эту равнину за то, что она была безжизненна. Ни разу на его памяти сюда не ступала нога человека или зверя, и даже птицы не парили в этих суровых свинцово-серых небесах. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос, хотя среди людей ходили слухи, что снег в этих краях не тает даже с наступлением Весны. Поговаривали, что дух Зимы сохраняется здесь круглый год, и даже самое жаркое летнее солнце не способно растопить его. А всё живое в этом мире боялось Зимы. Животные, погибающие в сильные морозы, деревья с потрескавшейся корой, люди… Люди хоть и были самыми приспособленными к холодам существами, всё равно продолжали ненавидеть это время года. Ведь оно лишало их комфортной жизни и нередко заставляло приложить немалые силы для того, чтобы выжить в непогоду. Они проклинали Февраль и двух его родных братьев – Январь и Декабрь, говоря, что они приносят лишь холод и смерть. Они хотели счастливой спокойной жизни вдали от проблем. Глупцы! Люди никогда не понимали, что без Зимы нарушится хрупкая гармония в мире. Ведь несмотря на суровость этого времени года, оно давало природе возможность отдохнуть от цветения, от суеты… от жизни. Зимой всё живое засыпало, пусть и не всё потом просыпалось вновь. Но это было необходимо для поддержания гармонии, для поддержания постоянства и неизменности… Бесполезно было объяснять это кому-либо. Февраль уже давно смирился с тем, что не всем было по душе его правление. Он просто принял как должное то, что люди, да и не только они, ненавидят его, и отвечал им тем же. Сама суть самого сурового месяца в году подразумевала жёсткость, а порой и жестокость, и Февраль полностью оправдывал её. Он не любил всё живое, отвернувшееся от него, и старался не сталкиваться ни с людьми, ни со зверями, ни с другими существами. Он просто выполнял свою клятву, данную матери, братьям и богам. Он просто хотел спокойной жизни вдали от этой бесконечной суеты…