Марина Иванова - Сумасшедший Новый год. Философско-юмористическая повесть

– Любимая, что случилось? – испуганно спросил Ваня.

– Ванечка, сделай что-нибудь, чтобы она уехала!

– Маша, зачем ты так? Она ведь тебя любит, просто у нее характер такой.

– Ваня, она разведет нас, вот увидишь, я никогда ей не нравилась, – продолжала уговаривать мужа Маша.

– Ну, потерпи, я не знал, что у нее наряда в Новогоднюю ночь нет.

– Я не из-за платья! – плакала Маша.

– Я про наряд в тюрьме говорю. Она обычно тридцать первого декабря на службе была, двойная оплата за это шла.

– Конечно, как она пропустит наш первый семейный Новый год?! Она не позволит, чтобы он прошел хорошо! Ведь как встретишь Новый год, так всю жизнь мается будешь! Вот для чего она приехала, чтобы испортить нам праздник!

Ваня находился между двух огней. С одной стороны любимая жена, которую он знает совсем мало, с другой стороны – любимая мамочка, которую знает всю жизнь.

– Маша, она моя мама, не выгоню же я ее в Новый год? – обиженно произнес Иван.

– Ваня, я не знаю, что делать, у меня такое ощущение, что выгонит из дома нас она.

– Ладно, не переживай, я что-нибудь придумаю, чтобы она тебя не доставала. Потерпи, Машунь, ведь в Загсе мы клялись, – в беде, в радости быть вместе!

– И умереть в один день, только я не думала, что это случится в этот Новый год! – всхлипнула Маша и уткнулась Ване в плечо.

– Не переживай, мы от нее в спальне будем прятаться! Она же туда не зайдет! – предположил Ваня.

В это время любимая мамочка выскочила на террасу и стала возмущаться, что оставили ее одну, что она не домработница и тем более не кухарка, и не собирается стол накрывать одна.

– Дождалась помощницу! Какая разница, кто у тебя родиться – дочь или сын! – крикнула она, хлопнув дверью, и забежав вместе с паровым облаком обратно в коттедж.

Когда Ваня и Маша вошли в дом, они ужаснулись, потому что вся кухонная мебель стояла намыленная. Облако пены пролазило во все щели новенького гарнитура.

– Мама, что ты делаешь, она же рассохнется! – кричал Ваня.

– Высохнет в новом году! – огрызнулась Светлана Ильинична, – зато пыли не будет!

Маша подскочила к шкафу, схватила полотенце и стала быстро вытирать мебель насухо.

– Светлана Ильинична, давайте я вам помогу! – предложила невестка.

– Забрала дом, а теперь помогу! – продолжала возмущаться свекровь. – В грязи Новый год встретишь, в грязи и проведешь!

– Мама, прекрати оскорблять мою жену! – заступился за Машу молодой муж.

– Ты почему здесь? – поставив руки в боки, с грозным видом подошла она к сыну.

– Я уже почистил двор!

– Я видела! Бегом за елкой! Смотри, чтобы пышную взял! Сейчас они дешевые!

Ваня быстро схватил дубленку, на ходу натянул ее, бегом засунул ногу в ботинок и уже собирался выбежать из дома, как Маша его заметила и тоже схватила дубленку, чтобы выскочить следом за ним.

– Я не поняла, а ты куда? – заорала Светлана Ильинична. – Кто мне помогать будет стол накрывать? Быстро разделась, он без тебя елку донесет. Возле метро маленькие остались, я видела.

Маша умоляюще посмотрела на мужа, он только развел руками и быстро вышел из дома.

Светлана Ильинична глянула на Машу, ее всю передернуло.

– Засранка, откуда у тебя руки растут. Из Жо… желтого яйца тебя мать снесла. Стоишь, как цыпленок, нахохлившись, будто вот – вот сдохнешь!

Маша стояла, прижавшись к углу кухни, и вытирала слезы.

– Мебель рассохнется от вашей уборки, – огрызнулась невестка.

– Не успеет. В тюрьме всегда с хлоркой моем.

Маша опять взяла сухое полотенце и начала вытирать кухню.

– Можно мне самой кухню убрать?

– У тебя руки только под маникюр заточены! – засмеялась свекровь.

– Хватит, хамить, вы не у себя дома! – пыталась защититься Маша.

Светлана Ильинична открыла рот от удивления, подошла к невестке, взяла ее двумя пальцами за халат, повернула к свету и удивленно стала рассматривать.

– Зубки прорезались, щенок обсосанный. Как у нас в тюрьме говорят, – на кого батон крошишь?!

– Извините, вы сами этот батон сегодня резали. Я его даже не трогала, – разрыдалась Маша и выбежала из кухни.

– Совсем рамсы попутала. Ничего, я покажу, кто тут хозяйка! Сын елку принесет, поговорю с ним насчет тебя!

Ваня бежал к метро, боясь, что елки уже разобрали. Кавказские горячие парни подпрыгивали, с одной ноги на другую, весело пританцовывая. Они держали в руках пластиковые стаканчики с чистейшим спиртом.

То, что чача была голубых кровей, они доказывали, поджигая ее на алюминиевой крышке смартфона. Голубой огонь взмывал вверх, оставляя после себя высохшее пятно. Все были навеселе и провожали старый год восвояси.