Андрей Киров - Про золотую рыбку (сборник)

Про основной контингент, работающий на заводе, я узнал в первый же день от сменщика, когда за десять минут до начала смены в теплопункт, где мы переодевались, зашли уже переодетые в робы сварщик и два слесаря, достали заныканную [3] заныканную – спрятанную поллитровую стеклянную банку, налили в неё воды из-под крана и сварили чифир на двух лезвиях для бритья. Чифир – очень крепкий чёрный чай, который пьют зеки на зоне в качестве кайфа. Варится так. Лезвия «Нева», «Шик» или другие прикрепляются к оголённым концам электрического провода с одной стороны и опускаются в банку с холодной водой; два других конца втыкаются в розетку с напряжением 220 вольт. Вода в банке после манипуляций с самопальным нагревателем вскипает через двадцать-тридцать секунд. (Быстрее, чем от продающегося в магазине бытового электрокипятильника.) Потом в банку засыпается полпачки или более чёрного листового (ни в коем случае не гранулированного) чая. И, когда чай через три-четыре минуты заваривается до цвета кожи самого чёрного африканского негра, его пьют по глотку-два, пуская банку по кругу, как это принято на зоне. Что и сделали сварщик со слесарями, когда сварили чифир. Потому как все трое «чалились» [4] чалились – сидели, отбывали срок на зоне в разное время и по разным статьям.

Сварщик, по кличке Мультик, провёл три года в тех местах, о каких я сообщил в самом начале повести, за то, что с корешем срезали провода с электропередачи, обожгли и сдали в пункт приёма металла как цветмет. Парни были с похмелья, денег даже на дешёвую водку-бодягу не было, а выпить жуть как припёрло, и они, недолго думая, решили глубоко личную проблему этим неординарным способом. Правда, парни не учли один нюанс, точнее, не знали, что военный завод, находящийся в пяти километрах от места, где они срезали провода с железных столбов под грифом строгой секретности, выпускал и поставлял титановые трубы для ракет системы ПВО в одну арабскую страну, которая готовилась к отпору агрессии более сильного государства, наточившего ножи напасть на неё со дня на день. И когда это государство напало с войной на страну дешёвой нефти, то страна, вовремя не получившая стратегические трубы, ракеты из которых она делала, чтобы успеть отбить атаку вражеской авиации, проиграла войну, потому что из-за отсутствия электроэнергии на заводе поставка труб была задержана на несколько суток. И произошло это из-за каких-то двух раздолбаев, срезавших не в том месте и не в то время провода. Началось следствие, специально из столицы приехал опытный опер, вычислил того, кто видел, как они лазили на столб, срезали провода, после чего электроэнергию вырубило не только на заводе, но и в десяти близлежащих посёлках; у молодых мам дети стали мёрзнуть в кроватках, и стыл геркулес на плитках. Ребят поймали и дали по три года. Президента арабской страны тоже поймали, но уже янки, ему не повезло больше, чем этим парням, – его расстреляли, объявив военным преступником за то, что он давил гнилую оппозицию, справедливо приравняв её к изменникам арабской родины, и настроил себе дворцов по всей стране, хотя в своей республике он был всё равно как национальный герой номер один – заботился о своих согражданах и каждой бедной семье, где родился ребёнок, открывал счёт в банке, справедливо считая, что нефть в их земле по праву принадлежит всему народу, и не в виде тягучей чёрной водоэмульсионной субстанции, а вполне конкретном денежном эквиваленте. Об этом международном конфликте две недели рассказывали по телевизору и показывали репортажи.

Один слесарь из этой чифирящей троицы «тянул» пять лет за разбой с применением огнестрельного оружия, как в той песенке: «…Раз пошли на дело, выпить захотелось…». Но, как сам рассказывал, посадили ни за что, «просто хотел попугать одного зажравшегося фраера, а деньги, мобилу, кожаную куртку на меху и шапку из алтайского песца он отдал сам – шутки не понял, когда я вынул из кармана газовый пистолет, приставил его к груди этого поца и сказал: „Снимай куртку „Гондурас“, деньги и ценные вещи – на кон!“»

Другой слесарь отсидел десять лет за убийство жены на почве ревности. Пришёл, выпивши, с работы, застал свою жену под неизвестным «пассажиром» [5] пассажир – любовник (в более широком смысле то же самое, что и бубер (слово, придуманное мной) , побежал на кухню, схватил нож для разделки крупного рогатого скота и «заколбасил» [6] заколбасил – убил обоих любителей адюльтера. Жену наглухо, а «пассажир» отлежался в больнице, потом давал показания в суде, как всё произошло.