Владимир Аристов - По нашему миру с тетрадью. Простодушные стихи

Снегом, легким снегом учить всех
и себя в первую очередь
Переходя из образа в образ и непрерывно трудясь.

…но оказалось, что «Трансаэро» собак и кошек не берет на борт
Не пронести кота как шапку под наркозом
Не запакуешь ведь, средь багажа не
затеряешь

Сидели с ним мы
вечером перед закатом
И лакомились теплым молоком
Раздумывая, кому бы поручить
судьбу свою
Но все же, его в карман не спрячешь, мой кот объемистый, хотя и легкий
прошу его не есть последний день,
чтоб нашу участь облегчить…

После дождя на детской площадке
нет никого
только сизых четыре голубя
гуляют примерно в одном направлении
пересекаю косо их путь и я

Солнце! Волшебное солнце!
нарисованное детской рукой
замешанное на этом мокром песке
шевелится, наверное, здесь под землей

из-под земли метро на «Юго-западной»
ты вышел в вечер
в воздухе неповторимом
взглядом ты смешал
чернильный цвет суровый край стеклянных
зданий
и темную младую зелень
в высоте была видна «Звездочка – торговый центр»
два желтых хомута «Макдональдса»
и подлинная над ними звезда
теперь не сквозь очки, но очи
из 30-х годов
ты смотрел
недоуменным его зреньем
смотря на все это вечернее
замечая лишь детали
поскольку ты был рассеян во времени во всем

В остановившемся лифте
где панически моргающий свет
звуки все прекратились
и свет стал тускл
взгляду не на чем остановиться
стены светлы
видел только двустворки белой
ничем не запятнанной двери,
без единого пятнышка или нацарапанной надписи
вспомнил почему-то надпись на белой колонне часовни
семьи Эрлангенов:
«Эрланген, помоги мне обрести
высокооплачиваемую работу»
полчаса скуки, но вот кому-то ты руку уже
пожал вовне

Цыган спустился с неба с парашютом
прыгнув в аварийный люк в аэротакси
на всякий случай ему сказали: «Прыгай»
когда еще летел, подумал «Зря»
ведь вертолет над ним спокойно улетел
всем тамбуром ему собирали средства
ему сказали:
«Важен первый опыт»
теперь вот на берегу рукотворного моря
чего-то ждет

мобильный остался в кабине
к нему прибился белый пудель
такой же бездомный как и он
закутав колени в коричневый купол, у моря он ждет чего-то лицом

Залившись пьяными слезами
Ты слушал поэтов голоса
Тупая, как жизнь, сквозь
ладонь к тебе вошла
Патефонная игла
На той же ноте задержавшись
Все повторяла ты себя
И не тебя, и не себя любя
Соскакивая сквозь уха седину
не в память – в ямб
По-видимому, сапфировая игла
тебя вела
туда к повторному все голословнее
глоссолалическому голосованию