Михаил Левин - Фантазия в tempo rubato. Роман-трилогия о новейшем матриархате. Первая часть «Украденное время»

Дверь открылась и появился сам Борис. Он уже набросил пальто и собирался ехать.

– Борис Владимирович, – немного испуганно протянула Валентина, высокая, длинноногая секретарша, очень исполнительная и беззаветно преданная фирме. Борис с Алексеем недавно помогли ей с мужем, снарядив грамотного адвоката по уголовным делам и полностью решив его проблему. Вообще, Нестеров, несмотря на свой махровый снобизм, подтрунивание над коллегами, партнерами, сотрудниками, колкие шутки на профессиональные темы, помогал многим. Это ценили и поэтому, и не только поэтому, работать у него считалось большой честью и настоящей удачей.

– Борь, обедать у нас ушел Юрий Николаевич…

– А, ну и отлично. Пусть потом едет домой. Я сам сяду за руль. Валь, где документы?

– Борис Владимирович, документы здесь, но я не знаю… готова ли машина… может я все так, и позвоню Юрию Николаевичу? – Валя окончательно растерялась. А Алексей был рад и думал: «Пусть едет сам за рулем, авось, поиграет в теннис, да и сюда вернется, ну или домой, но уж точно в кабак не пойдет!»

Когда Нестеров собирался ехать сам, то все, как правило, ходили на ушах. Витали тучи сложных вопросов: заправлена ли машина, все ли в порядке, ничего ли он не забыл и так далее, так далее, так далее… Он любил ездить сам, делал это прекрасно, мастерски, но все реже и реже.

Борис взял документы в кожаном портмоне и ключи.

– Все, уехал, Леш, пока, на связи, Валь, пока.

Нестеров вышел во двор особняка без вывески, в тихом Николоямском переулке. В середине ноября, на милость редкого, солнечного дня. Привычным движением приподнял воротник. Так… как всегда делал его отец.

Грусть сжала сердце длинными кусачками для резки электрических проводов, вызвав боль. Не резкую, но тянущую…

Он забыл про теннис и поднял голову. Так ему захотелось на Волгу, в родной когда-то город…

«Нет, нужно ехать… а может в Рыбинск махнуть? Или в Ленинград? Нет, нужно ехать. Или бросить машину? Завалиться в кабак?» – Борис стоял и ждал. Ждал решения, как манны небесной, словно оно, само по себе, вот-вот должно появиться из-за угла.

«А может… я форму забыл? Тогда уж точно не еду» – Борис даже просветлел от этой неожиданной и как казалось ему, умной мысли. Смело шагнул к багажнику мерседеса, открыл его… но нет – большая теннисная сумка с формой и ракетками одиноко лежала внутри.

Нестеров решительно бросил портфель на заднее сиденье авто и прыгнул за руль.

«Василич уже там, сумка в багажнике. Значит… нужно ехать.» И тут вдруг лицо Бориса как-то просветлело. «Стоп! А что он там говорил про «задрать штанишки? Аа… конечно… там снова эта принцесса, на дальнем корте, которая, как мне показалось, пару раз так пристально на меня посмотрела и даже, по-моему, подмигнула или улыбнулась… причем адресно, именно мне. А может мне показалось? Да да… она хороша. Не рассмотрел я ее лица, но фигурка… ммм… хороша. Нужно будет сегодня одеть очки и рассмотреть… да да, еду!»

Трехлитровый мотор его Мерина взревел. Тяжелые ворота уже раздвигались. Как шлюзы на Волге…

Борис надавил на акселератор, и мерседес, выдержав свою фирменную паузу в долю секунды, с рокотом помчался вверх по переулку. Далее направо на Николоямскую… там вниз. Вот и светофор перед Садовым.

Нестеров любил это место. Здесь всегда машина вставала, и можно было о чем-нибудь подумать, повспоминать…

Пальцы его руки, лежащей на ручке типтроника, вдруг нажали на клавишу аппарата газированной воды. Аппарат зашумел, загудел и холодная, простая вода без сиропа с ревом вырвалась наружу и с бульканьем заполнила до отказа стакан. У аппарата с водой в холле Дворца спорта «Метеор» стояли два модных молодых человека – Борис, по прозвищу «Длинный» – ученик 10 Б класса специализированной английской школы и его друг, Максим, по прозвищу «Макс» – студент первого курса местного технического института. В городе этих модных юношей хорошо знали, как детей уважаемых родителей, музыкантов, творческих личностей, спортсменов, а в некоторых кругах, как фарцовщиков.

– Длинный, ты видел, как она на тебя смотрела? – широко раскрыв свои черные глаза, кипятился Макс, стоя справа от аппарата и облокотившись на него рукой. А Длинный, осушив первый стакан, принимался за второй.

– Кто?

– Таня.

– Это высокая, светлая?

– Длинный, ты издеваешься? Какая светлая?? Темная!

– А… видел,

– Ну это же Та-ня!! Красавица из тридцатой школы, я же тебе показывал ее на слете! Короче так, давай так, сразу же после тренировки зовем их куда-нибудь… твоя Таня моя Ольга!