Василий Лягоскин - Банкир. Книга седьмая - Подземный ад Портон-Дауна

– Да вижу я, – отмахнулся Командир, – что это не дракон, а три головы Больших Змеев. Интересно, куда дели все остальное?

На широкой площадке, поднятой от уровня пола на те самые «лесные» метр-тридцать, каким-то образом были закреплены три огромные головы пресмыкающихся мира Ваалдам. Причем – живые головы, хотя ничего ниже третьего позвонка (это как-то определил Мастер Плоти) у каждого из них не было ничего. Зато были многочисленные трубки, заполненные субстанцией, явно позволявшей этим головам существовать в жутком подобии жизни, и даже – одной, центральной в ряду – поднять веки. Из глаз с вертикальными зрачками на Мастера полыхнуло такой жуткой смесью страданий, безысходности и ярости, что его нога сама нажала на педаль. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы страданиями и болью заполнился теперь вопль парня, который единственный из Разумных «встречал» героев, вернувшихся на Землю из полной опасностей экспедиции.

– Не ори, – проворчал на Общем Шеф; скорее для себя, чем для несчастного землянина, который – судя по несмолкающим воплям – представлял собой какую-то англоязычную ветвь на раскидистом древе земных народностей, – и без тебя тошно.

Слабенькое движение маны, скользнувшее от Командира к Эдди, заставило автомобиль провернуть колеса назад ровно настолько, чтобы незнакомец (пока!), исторгший этот вопль, смог вдохнуть в себя живительный глоток воздуха. Но окончательно освобождать пленника Саша запретил; так же, как команде покидать салон. А сам шагнул наружу, велев Умнику, а через него Сумке, опять трансформировать костюм так, словно все вокруг в этом громадном подвале было пропитано миазмами Сухого яда.

Этого не могло быть по определению; англоязычный незнакомец («Чистокровный британец», – утверждала та часть ипостаси Мастера, что отвечала за Общение) в такой атмосфере не сумел бы не то что вопить, и дышать, задыхаясь каждым глотком воздуха – существовать бы не смог даже краткий миг. А «скафандр», сформированный Сумкой по образцу и подобию недавнего, служил теперь другой, не менее важной цели – маскировке. Потому что Шеф почувствовал – еще сидя на водительском кресле – как на внедорожнике перекрестились многочисленные лучи повышенного внимания. Это были не слабые человеческие глаза, или зрение трех змеиных голов, еще более слабосильное в роли источника информации. Нет – весь подвал был буквально напичкан «зрачками» следящих камер, которые не только наблюдали за происходящим в режиме онлайн, но и, несомненно, все записывали в памяти.

Александр еще раз (не в первый и, скорее всего, не в последний) порадовался тому обстоятельству, что не успел зарегистрировать внедорожник в ГИБДД родного города, и тому, что преобразования по дороге в Мещеру, в таинственный Шушмор, оставили «Эксплорер» без индивидуальных внешних примет. Новыми номерами он не озаботился – не было не времени, ни желания. Это он так объяснил помощникам, грубо завуалировав собственный промах.

– «Который сейчас оказался большим плюсом», – все же отметил Умник.

– Да, – усмехнулся Мастер, – представляю, как бы сейчас забегали невидимые наблюдатели, если бы мы сюда явились на «Волге», или, к примеру, «Ладе-Калине»!

– «В последнюю команда никак не поместилась бы», – разрешил себе еще одно замечание Умник.

Но Саша уже сконцентрировал свое внимание на других источниках информации – тех самых видеокамерах, искусно замаскированных в самых неожиданных местах достаточно скудного интерьера этой подземной лаборатории. В том, что это лаборатория, и именно подземная, Мастер не сомневался. Как и в том, что наблюдатели – живые и электронные – сидят много выше уровня этого максимально стерильного помещения.

– Стерильного до того, как попали сюда мы.– еще раз ухмыльнулся Александр, – а теперь здесь и частички подстилки Первого леса, и туман межзвездного коридора, и чужая мана… что я говорю – моя мана! Которую мы сейчас…

Он еще вещал для помощников, а острый, и злой луч энергии уже разветвился по числу видеокамер, и устремился по материальным носителям – проводам, искусно скрытым в стенах лаборатории – к компьютерам и записывающим устройствам. Там действо, которое Мастер знаний и навыков, прямо сейчас искусно смешавшихся в коктейле из той самой Руны двенадцати Камней, и опыта самого Александра, достаточно уверенного пользователя, приняло характер катастрофы – для всех электронных устройств. Информация, что была записана на доступных зеленым лучам носителях, грубо выдиралась, и непрерывным потоком лилась в обратном направлении, в память Умника. И по мере того, как жесткие диски опустошались, внутри корпусов мощных компьютеров вспыхивали микроскопические солнца. Они не должны были причинить даже малейшего вреда Разумным, которые сейчас, несомненно, в ступоре наблюдали за тем, как их электронные помощники один за другим «умирают» – навсегда. Это заняло так мало времени, что когда чей-то разум – живой, или электронный – нажал на красную (зеленую, синюю, или черную – неважно; хоть виртуальную) кнопку тревоги, во всем здании, наверное, воцарилась тьма. Какая-то часть информации, сейчас лихорадочно поглощаемая Умником, очевидно, отвечала за функционирование этого лабораторного комплекса; она тоже «умерла» – вместе с многочисленными светильниками.