Акселла Абадир: Беатрис. Невероятные истории

– Я почти уверен.

– Мне жаль, что так вышло.

– Эй, постой! Я, кажется, вспомнил тебя. Случай в автобусе! Ведь так!?

– Ага… – немного смутилась я и лишний раз нашла подтверждение тому, что в школе меня теперь запомнят именно по этому дурацкому дереву.

– Ты что-то вроде экстрасенса?

– Нет, я просто Беатрис.

– Очень приятно, Беатрис. Я Тод Маккалоган. – Парень встал и протянул мне руку, и я ответила ему тем же. Он был очень дружелюбным и совсем не походил на убийцу.

Когда я вышла из участка, дождь уже закончился, и солнце снова выглянуло из-за облаков. Оно светило так ярко, что мне пришлось долго моргать прежде чем найти дорогу к чёрной машине, в которой мама уже успела надоесть шоферу своими вечными рассказами о зарубежных странах.

– Куда теперь, мисс? – спросил усталый мужчина.

– Домой! – ответила я.

Мой мозг снова стал сопоставлять информацию: «У Тода нет ран на руках или лице. У него не взяли анализ. Сенатор сказал, что доказательств нет. Но почему тогда парня не отпускают?!»

– Я передумала, мы едем к сенатору Прейст! – неожиданно воскликнула я, нарушив тишину, которая с некоторых пор повисла в автомобиле.

– Вы уверенны, мисс? Он сейчас может быть занят.

– Мне нужно его увидеть!

– Ты уверена, дорогая? – стала переспрашивать мама, но я только кивала в ответ.

Мне не хотелось вступать в какие-то споры и доказывать свою правоту, а просто нужно было, чтобы меня доставили в апартаменты сенатора, где бы я смогла хоть немного прояснить ситуацию. И, слава богу, водитель оказался сговорчивым, да и мама на удивление не стала возражать.

Я застала мистера Прейста дома, он ужинал со своей семьёй. Мужчина очень обрадовался моему появлению и даже пригласил к столу, но мне пришлось отказаться. (Понятное дело, что я ни за что на свете не стала бы ужинать в таком окружении). Поэтому мы расположились в гостиной у камина, но даже там я ощущала запах запечённого картофеля.

– Удалось что-нибудь выяснить у Маккалогана?

– Только то, что он не имеет к преступлению никакого отношения.

– Это не доказано.

– А как же анализы?

Сенатор удивился.

– Кровь не его. Ведь так?!

Мужчина молчал, его выражение лица хоть и казалось дружелюбным, но всё же было видно, что он что-то скрывает.

– Тогда вы должны отпустить его! – не отступала я.

Тут совсем не вовремя подошла Мисси с кувшином чая и, улыбаясь, стала предлагать мне свой горячий напиток.

– Да, спасибо, – ответила я, чтобы поскорее от неё избавиться и продолжить разговор с Прейстом, но тут случилось невероятное. Когда я наблюдала, как женщина наливает напиток (скорее всего это произошло машинально), то заметила весьма интересную вещь. Дело в том, что её правая рука была перебинтована, и ей пришлось кое-как справляться левой.

– Что с вашей рукой?! – сразу же спросила я под влиянием новых резко проявившихся эмоций.

– О, ничего страшного! Просто неудачно порезала фрукты, – ответила она, нисколько при этом не волнуясь.

– Да с ней это часто бывает! – заявил сенатор и даже немного улыбнулся.

«Неужели это Мисси?! – подумала я. – Теперь понятно, зачем арестовали Тода… А может и сенатор к этому причастен. Да нет! Быть такого не может!»

– Я хочу, чтобы вы освободили Тода!

– Ладно.

– Ладно? – удивилась я.

– Да. У нас всё равно нет доказательств, а удерживать его против воли мы не в силах. Сейчас же позвоню в полицию!

– Хорошо, – сказала я и резко повернулась в сторону кухни. Эбби. Мне показалось, что она стояла там. Это очень странно. Может у меня совсем крыша поехала с этими расследованиями?!

– С вами всё в порядке? – спросил мистер Прейст, увидев мои странные движения.

– Да-да, просто очень устала, – ответила я, допивая последнюю каплю своего лимонного чая. – Я, пожалуй, пойду. Моя помощь уже не требуется?

– Я позвоню, если что-нибудь понадобится.

– Хорошо. Надеюсь, что Эбби найдётся.

– Спасибо! Её разыскивают самые лучшие люди в Америке!

***

Я пришла домой, когда на улице уже стемнело. Мама накормила своим фирменным супом, и мне захотелось лечь пораньше. Поднявшись в свою комнату, я с трудом расстелила постель и сразу же отправилась в душ, чтобы смыть с себя все заботы наисложнейшего дня в моей жизни. Затем, одев свою любимую пижаму, я вернулась к кровати, но кое-что обнаружила на ней. То, что привело меня в ужас и то, что никак не могло там очутиться. Там лежала фотография семейки Прейст, которую я рассматривала в машине.