Джабраил Алиев - Люди с красными глазами. Роман

Председатель предложил стать бригадиром в мастерской по ремонту телег и бричек.

– Очень, нужен организатор. Там один есть толковый. Его зовут Мешади Узариев. Но у него образования технического не хватает. А вы все-таки в университете учились.

– Однако ведь не окончил. Первая мировая помешала…

– Все равно хорошо.

И вот уже три месяца как Аликбер был занят исключительно мирным трудом.

* * *

А поднялся он сегодня рано, потому что один из работников мастерской заболел, и ему самому надо было починить телегу.

Вчера ее притащили несколько мужчин прямо на руках.

Можно было бы это дело поручить Мешади, но его откомандировали два дня назад в Ставрополь за инструментами.

Один из мужчин Мамед (хозяин телеги) слезно просил:

– Уважаемый очень надо. На базар молоко возить не на чем…

– У тебя что корова?

– Нет, перекупку делаю, – Мамед развел руками. – Как-то надо жить. Нет денег корову, купить.

Аликбер успокоил Мамеда.

– За два дня отремонтируем. Денег брать не будем. Когда сможешь, привезешь молоко.

– Ай, хорошо, – энергично закивал головой Мамед. Будет молоко, обязательно будет…

Ремонт телеги несколько затянулся. Оказалось, нужно было менять и рессору, и ось, и правый покосившийся борт.

Однако Мамед не отходил от мастерской далеко. Он терпеливо ожидал, когда работа будет окончена, И вот спустя время Аликбер подмигнул Мамеду:

– Ну что телега как новая. Приводи лошадь и прямо здесь запрягай.

Мамед стал внимательно осматривать свою телегу. Даже пощупал грубыми короткими пальцами отремонтированный борт и, оставшись довольным, ощерил в улыбке желтые редкие зубы.

– Ай, спасибо, ай спасибо…

В это время Аликбера окликнули. К нему быстро подошел чуть полноватый невысокого роста молодой человек и спросил:

– Это вы будете Аликбер Джунаидович?

– Так точно, – по – военному отрекомендовался Аликбер.

– Я из ревкома. Меня зовут Панкрат Федосеев. Работаю секретарем. Товарищ Коркмасов просил вас явиться к нему.

– Что сегодня?

– Нет, завтра к девяти.

– Хорошо.

Тут Панкрат полюбопытствовал:

– А вы что знакомы лично с Коркмасовым?

Аликбер кивнул:

– Встречались несколько раза на фронте. А что?

– Да нет, ничего, – слегка смутился Панкрат и почему – то поправил на голове серый чуть измятый картуз. Дело в том, что он так просто людей к себе не вызывает. Наверное, что-то важное хочет сообщить.

* * *

Коркмасов обрадовался приходу Аликбера. Крепко пожал его руку, и жестом показал на потертый кожаный диван.

– Присаживайся. Разговор важный. Как кстати твоя нога?

Аликбер недовольно усмехнулся.

– Нога в порядке. Вот только на службе не восстанавливают.

– На какой это службе?

– На военной.

– Ах, вот о чем ты, – Коркмасов добродушно усмехнулся. Кстати,

почему не пришел ко мне. Я бы помог с работой.

– Не хотел беспокоить вас Джалалутдин Асельдерович.

Коркмасов улыбнулся:

– Дорогой мой человек обращайся ко мне на ты. Мы ведь так сказать оба фронтовики.

– Не могу. Вы для меня большой авторитет.

Коркмасов вновь улыбнулся и махнул рукой. Потом придвинул стул поближе к Шуртаеву.

– Это все пустяки. Чем занимаешься сейчас?

– Да вот телеги разные ремонтирую.

– Мелкопян устроил?

– Он самый.

– Ну, вот что. Как раз для тебя есть очень важная работа.

– А как же моя военная служба, – настаивал Шуртаев.

Коркмасов вновь усмехнулся.

– Понимаю. Человек ты военный. Но службу придется пока что оставить. Сейчас ты нужен партии здесь, так сказать в тылу. Начинаем большую работу. Хотим построить канал…

Аликбер даже подпрыгнул на месте.

– Вот это дело. Без воды очень тяжело. Давно нуждаемся.

– Как раз об этом и говорили с товарищем Сталиным. Нам обещали всестороннюю помощь. Но мы и сами должны приложить много усилий. Без этого сам понимаешь никуда.

– А как будут проводиться работы? Зарплату людям собираетесь платить, или продуктовыми пайками выдавать?

Коркмасов вдруг быстро встал с места и подошел к окну.

Он стал, вглядывался в окно очень пристально, как будто именно там за окном сейчас пытался найти ответ на только что полученный непростой вопрос. Он размышлял.

А на улице протекала обыкновенная будничная жизнь: вот женщина прошла в демисезонном пальто с белым узелком в руках. Показался военный в форменной кожанке и с красными петлицами на гимнастерке. Протарахтела арба, запряженная низкорослым гнедым груженная какими-то непомерно большими мешками.