Жанна Светлова - Была только любовь. Воспоминания о блокаде

– Будь моей женой, Софья! – торжественно произносит он.

И она отвечает:

– Я согласна!

В тот день состоялось их обручение.

А потом – Первая мировая война! И их мечтам не суждено было осуществиться.

Судьба баловала ее совсем недолго.

Итак, в квартире Арсеньева появилась дружная оппозиция Софье в лице Ивана Рябова, его дочери Марии и соседки Зои.

Елена Анатольевна всей душой любила свою соседку и поддерживала ее. На стороне Софьи всегда была семья Воротниковых, сын которых вообще за Софью готов был свою жизнь отдать.

В середине июня в квартире разгорелся нешуточный скандал.

Вернувшаяся раньше времени с работы Нина застукала в своей постели Ивана в объятиях Зойки. При этом наглая соседка без стеснения заявила:

– Мы с Иваном намерены пожениться. У нас скоро будет ребенок. Так что бери свою дочку в охапку, вали из этой комнаты к своей суке-мамочке!

Всего-то и делов: «Вали отсюда!».

Всегда сдержанная Елена Анатольевна, вышедшая на крики из своей комнаты, схватила швабру и ударила ею Зойку по голове. Та упала и взвыла от боли:

– Что ты стоишь, Иван, огрей эту старую сволочь и вышвырни ее из нашей комнаты!

Но Иван повел себя явно не по-рыцарски. Он наклонился к все еще лежащей на полу любовнице и врезал ей что было мочи в скулу. Та завизжала, как недорезанная свинья, а он прохрипел:

– Заткнись, паскуда! У б…! Не дождешься! Не верь ей, Ниночка! – взмолился он, встав перед женой на колени. – Эта сука ко мне сама в постель залезла. Неужели ты думаешь, мне такая б… нужна?

Нина стояла белая как мел. Она плюнула мужу в лицо и вышла, не сказав ни слова.

Пришедшая во время скандала из школы Мария с ужасом наблюдала эту сцену.

– Доченька! – бросился к ней Иван. – Я никогда вас с мамой не брошу. Не слушай эту тварь! – И он пнул лежащую на полу Зойку.

– Ты мне больше не отец! – со слезами на глазах ответила дочь.

Появившаяся на шум Софья Сергеевна усадила на стул Елену, еле стоявшую возле поверженной Зойки, налила ей воды и заставила женщину выпить ее. Затем она обратилась к Зое.

– Вставайте! Неужели вам не стыдно?! – спросила она, с презрением обращаясь к Ивану. – Даже своей дочери не постеснялись!

Иван вдруг опустил голову и заплакал.

– Да, я подонок! Простите меня, Софья Сергеевна!

Софья ничего не ответила, она обняла Елену и повела ее к себе. Мария выбежала за ними.

Избитая и оплеванная Зойка поползла к своей комнате.

В гостиной у Софьи с Еленой началась истерика. Софья дала ей валерьянки и приготовила по чашке чая.

Успокоившись, Елена сказала:

– Соня, я больше не в силах смотреть на все это! У меня нервы не выдерживают.

– Ты давно знала об их связи? – спросила та подругу.

– Да! – с горечью ответила Елена.

– Почему не поговорила с ним? Он же твой зять!

– Я не знала, как ему сказать. Боялась сорваться и влепить ему пощечину. Моя бы воля, я бы его на порог не пустила!

Софья задумалась: «Как все по́шло! Лучше уж всю жизнь быть одной, чем окунуться в такую грязь».

В комнату беззвучно вошла Нина. Она подошла к Софье и сказала:

– Простите меня, тетя Соня. Я знаю, какую боль причинила вам тем, что так отдалилась от вас. Причина здесь одна. Мне всегда было стыдно за мою семью перед вами. Но теперь я, наконец, свободна! Завтра же я подам на развод. Хочу заниматься музыкой! Вы мне поможете?

– Конечно, Нинок! – ответила Софья.

Нина подошла к матери и стала целовать ее волосы, лицо, руки.

– Прости меня! Я молчала во время ваших ссор, потому что боялась опуститься до его уровня и сказать что-нибудь гадкое.

– Господи! Неужели ты услышал мои молитвы? – сказала мать. – Сонечка, – обратилась она к своему самому близкому человеку. – Что бы мы без тебя делали? Я так благодарна Богу, что он послал нам тебя!

– Да брось ты, Елена! – сказала Софья.

В дверь постучали, и робко вошла Мария.

– Можно мне к вам?

– Заходи! – приветливо ответила хозяйка. Она быстро поставила на стол еще две чашки, печенье, сухофрукты и пригласила всех к столу. Женщины так и просидели в ее комнате до самой ночи.

А через день началась война.

Глава 2

Иван Рябов, выйдя из дома, не разбирая дороги побрел куда глаза глядят. На сердце было так тяжело, что он не находил себе места. Впервые в жизни он узнал, как может болеть душа, о присутствии которой он и не подозревал ранее. Сейчас он внезапно понял, что жить без семьи просто не сможет. Ему было нестерпимо стыдно перед женой и дочерью, перед тещей, которая не любила его, и он знал об этом. Но более всего ему почему-то было стыдно перед Софьей Сергеевной. С чего это, он и сам не мог понять.