Евгения Морозова: Где-то далеко…

И вот тут, после тринадцати лет со дня гибели Василия, Федор еще раз проанализировал поведение матери Васьки. Что она отказалась принять датой смерти день его исчезновения. Федор вспомнил еще эпизод, на который на выпускном вечере не обратил даже внимания.

Директор школы, вручая Василию аттестат зрелости, пожал ему руку и с доброй улыбкой спросил:

– Ну, Василий Петрович, куда надумал поступать учиться? Кем хочешь стать?

Васька хмыкнул, это получилось даже немного оскорбительным для директора. Некрасивая, кривая ухмылка появилась на лице Васьки. Да, она действительно была, как сейчас вспомнил Федор.

– Кем я буду? – Васька поднял указательный палец вверх и сказал: – Буду! А кем – придет время, вы узнаете!

Директор явно не ожидал такой реакции от своего ученика, которого знал с рождения. Больше он не захотел спрашивать выпускника ни о чем. Васька важно взял аттестат зрелости и вернулся со сцены в зал. Тогда никто не обратил внимания на такие пафосные слова, но… Теперь возник вопрос, что имел в виду его друг? Кем он хотел стать?!

Федор обдумывал, что же он может сделать для Василия. Спустя тринадцать лет… Что в его силах сейчас?

Этот день прошел в тревожных мыслях. Пролетело тринадцать лет, у Федора своя жизнь, у Васьки – своя… Если он не погиб, то почему распорядился именно так своей судьбой? Пропасть из вида… Ну, хорошо! Чужим людям как-то безразлична его судьба. Посочувствовали родителям Васьки и разошлись по домам, а там у каждого свои беды и радости. Если действительно, Васька не погиб, тогда что могло такое произойти, что он решился бросить родителей?

Федор то и дело вскакивал и быстро пересекал комнату из угла в угол. Он обдумывал в который раз уже, как может найти Василия и помочь ему? Земля большая, адрес он никому не сообщал. Василий мог оказаться по воле судьбы в любом уголке нашей планеты, даже в Зимбабве или Анголе… Если вообще жив… Сон, пусть даже и повторяющийся, это не факт, не написанный рукой документ. Сон – это лишь ощущения… Поэтому Федор разговаривал сам с собой, приводил доводы в пользу каждой версии. К вечеру он пришел к выводу, что искать Василия надо. Тем более, что до выхода в море оставалось еще дней десять. Эти дни нужно использовать.

Утром Федор встал очень рано, спал так же плохо, как и в предыдущие ночи, и снова видел во сне Ваську, который отчаянно просил друга спасти его. Но кто-то не давал ему выплыть и постоянно затягивал под воду… Страшная картина! Стоит только вдуматься в ситуацию. Ведь не исключено, что Василий действительно отчаянно просит помощи у друга. Очевидно, у него нет возможности отправить осязаемую физическую весточку, вот он и пытается таким образом привлечь внимание друга. Сколько еще в природе неизученного и таинственного…

Автомобиль летел по трассе на высокой скорости. Федор спешил так, как будто от того, насколько быстро он окажется в своем селе Боровлянка, будет зависеть жизнь его друга – Василия Никонова. Два часа пути, и он резко затормозил у родительского дома. Родители никак не ожидали увидеть сына. Федор обычно извещал их о своем визите, чтобы они не уехали куда-то по делам…

В родном доме ничего не изменилось. Родители жили вдвоем. А с кем им еще жить, если Федор у родителей – единственный сын. А он в свои тридцать лет еще не успел подарить старикам внуков. Федор для родителей был как свет в окошке. Мать бросилась накрывать на стол. Однако Федор остановил ее жестом, сказав, что ему надо ненадолго сбегать к Никоновым.

Мама вопросительно посмотрела на сына. Он лишь ответил, что давно не видел родителей Василия. Мать покачала головой, и сказала печально:

– Феденька, сынок, Петр Иванович – отец Василия, недавно скончался. Еще сорока дней не прошло. Сейчас Верочка – моя подруга, осталась одна. Никого не осталось у бедняжки. Это хорошо, что ты сейчас навестишь Веру Николаевну. Я к ней каждый день забегаю. Понимаю, как ей сейчас нелегко.

– Да, мама, я пошел. Не волнуйся. Приду, вместе стол накроем и пообедаем. Отдыхай, мамуль! – чмокнул мать в щечку и быстрым шагом направился к дому своего друга Васьки Никонова.

Он тихонько постучал в дверь. Очевидно, в доме никого не было. За спиной услышал чьи-то шаги. Обернувшись, он увидел Веру Николаевну, которая неслышным шагом шла к дому.

– Ой, Феденька, ты приехал! Проходи, проходи в дом! – она произнесла это тихим голосом, почти шепотом. Очевидно, сил у бедной женщины уже не осталось. Федор обнял ее, поглаживая по плечу, успокаивая мать. Понятное дело, никакие слова не дадут ей чувства покоя, легче теперь уже не будет никогда.