Иван Пряшка - Я упал, но смог подняться

– Она стояла у калитки и разговаривала с моей женой. Я тоже подошёл. Поговорили минут двадцать. Потом Аня сказала, что хочет подкрепиться, покушать и ушла на огород. Ушли и мы с женой. Но минут через десять услышал крик. Сердце подсказало, что что-то случилось. Я побежал к тебе на огород. Там и нашёл её, лежащую на земле. Стонала, не могла двигаться, шепнула лишь, что очень болит спина. Я окликнул свою жену, и мы вместе отнесли Аню к моей машине. Ну и отвёз её в город. Всю дорогу плакала, жаловалась на боль в пояснице. В госпитале передал Аню из рук в руки врачам и только потом вернулся домой. Вот и всё.

Потом спросил:

– Ты сейчас оттуда?

– Да, – ответил я.

– Ну и как, легче ей?

– Не знаю, меня к ней не пустили, велели завтра приходить.

– Ничего, Ваня, не переживай, может ничего серьёзного не случилось и всё будет хорошо, – сосед решил успокоить меня.

Знал бы мой сосед тогда, как он ошибался. На следующий день в шесть утра я был уже в госпитале. Дежурный врач ничем меня не обрадовал. Он сказал просто, без медицинских терминов:

– Упала на спину, сильно повреждена поясница, а это центральная нервная система. Головой сильно ударилась. Надо операцию делать, возможно, в лучшем случае, остаток жизни ваша жена проведёт в инвалидном кресле. На операцию нужны деньги, много денег. Дорогостоящие лекарства нужны будут.

Я стоял, как вкопанный и смотрел… в пустоту. Но длилось это недолго, так как заметил, что врач собирается уходить, а мне надо было с ним поговорить:

– Напишите мне список лекарств, а деньги я найду.

Он положил руку мне на плечо:

– Не сейчас, готовьте деньги, я скажу, когда понадобятся.

Денег, которые мы копили, не хватило, и я взял кредит в банке. Был ещё автомобиль, но держал на чёрный день, надо будет, и его продам. Главное для меня было, чтоб моя Аннушка осталась жива. Пусть инвалид, но рядом со мной. Буду ухаживать за ней, как за маленьким ребёнком, я ведь очень любил её.

Операция длилась около десяти часов, вызывали даже какого-то профессора из Одессы. К вечеру вышел знакомый уже мне врач из операционной, посмотрел грустными глазами:

– Ничего утешительного сообщить не могу. Будет и не будет жить.

– Не понял, это как, что это значит? – спросил я, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– В таких случаях говорят – живой труп. Ходить она не сможет, разговаривать тоже, руки очень слабы и постоянные адские боли в районе поясницы. Чтобы облегчить ей боли нужны лекарства, я говорил, дорогие лекарства, пойдёмте в кабинет, я напишу список.

Произошло то, чего я больше всего боялся:

– Ничего, доктор, для меня главное, что она осталась жива.

Не знал я, что ждёт меня в будущем, но тогда об этом не думал. На четвёртый день после операции забрал жену домой. Должен сказать, что родственников в селе у нас не было. Родители наши умерли, и Анины и мои, хоть и не совсем старые были. Был у меня двоюродный брат, но он находился в России на заработках, а родных братьев и сестёр не имелось. Мы были единственными детьми у своих родителей. Итак, пришлось внести коррективы в нашу семейную жизнь. Мне пришлось смириться со своим положением. Теперь на мои плечи легли и мужские, и женские обязанности. Нет-нет, я не жалуюсь, просто тот, кто прошёл через это, знает, что это значит. Ну а тем, кто с этим не сталкивался, и не нужно знать. Первое время было очень тяжело, спасибо соседям, они очень много помогали. С работы уволился, нужно было постоянно находиться рядом с супругой. Сейчас, спустя годы, удивляюсь, как я со всем этим справился. Готовить я не умел (правда, быстро научился), кормил жену сам. А ведь кроме жены на мне был ещё огород и всё остальное хозяйство. Думаю, сельские меня поймут, в селе работа никогда не кончается, там хоть двадцать пять часов в сутки работай.

Но у меня была моя Аннушка, моя любимая жена, я был не один и с этим жил. Вы любили когда-нибудь по-настоящему? Не надо ничего говорить, так как я вы никогда не любили. Чтобы понять, что я пережил, через всё это надо пройти, но не дай вам Бог. В один прекрасный день, проверив карманы, обнаружил – деньги на исходе. Но я не унывал и никому не жаловался. А кому жаловаться? Кому сегодня нужны твои проблемы? Сейчас всем приходится нелегко. Придут, посидят, посочувствуют, вздохнут и уйдут решать свои проблемы. Когда выдавались свободные минуты, я садился перед Аней, рассказывал ей анекдоты (а это, говорят, получается у меня неплохо), разные весёлые истории, пытался её хоть как-то развеселить, взбодрить что ли. Правда, она мне отвечала улыбкой, краем губ, но видел я, что ей не до веселья. Меня это убивало. Я понимал, что ей больно, и она мучается, но я не знал, чем ещё можно было облегчить её боли, её мучения. Молодая, красивая, была бы она сейчас здорова, взял бы на руки и без музыки кружил бы вместе с ней с утра до вечера без перерыва. Но я смотрел на неё и лишь глазами разговаривал с ней. Мне даже казалось, что она меня понимает. А что ещё оставалось? Наверное, такова наша судьба, быть вместе и вместе мучиться. Среди тех, кто приходил к нам бывали и такие, которые советовали: