Геннадий Серов - Листая пройденные мили

Вопрос встал ребром: как убить быка? Тут на помощь пришёл электромеханик и электричеством обездвижил животное, а дальше было дело техники. Капитан больше быков на растерзание не отдал, за что мы его ещё больше зауважали.

Рейс продолжался, и, пройдя Южно-Китайское море, мы подошли к берегам Вьетнама. Первым портом выгрузки был Хайфон, расположенный на севере страны. Подошли и встали на якорь, на рейде уже стояло более десяти судов. Каждое утро с нашим представителем в порту происходила перекличка в телефонном режиме, где он сообщал дальнейшие действия для каждого теплохода. В это время мы как раз отпраздновали юбилей нашего судна.

Синее небо, по горизонту возвышались острова с горными хребтами и зелёными склонами, тёмно-синее море – и никакой живности: ни чайки, ни птички, никакого шевеления в воде. Связь из этого района мы уже поддерживали через радиостанцию Владивостока, где ещё со времён войны радисты работали на виброплексах, полученных от Америки. Главное на этом ключе – выбить тире, а точки пружинистый ключ выбивает сам и всегда их оказывается больше, чем в азбуке Морзе. Пришлось привыкать и к такой связи. Через неделю стоянки на рейде к нам подогнали баржу и ошвартовали к нашему борту. На барже находились вьетнамские докеры, которые начали раскреплять груз на судне. Спали они на циновках. Мы заметили на барже огромных крыс, которые бегали даже по спящим вьетнамцам; открылась охота на крыс, главное было – не допустить их проникновения на борт судна.

Стоим на рейде, пейзаж не меняется

От докеров мы узнали, что акватория была отравлена американцами, селения в горах сожжены напалмом, а в воде плавают только ядовитые водяные змеи. У нас доктор был заядлым рыболовом, поймал такую змеюку и выпустил в ванну в лазарете, а она выползла. Когда он узнал, что она ядовита и её укус смертелен, он три дня не заходил в лазарет; позже мы нашли эту сдохшую змею, из которой он сделал чучело. Змейка небольшая всего сантиметров 40, но у неё два больших ядовитых зуба. Жара стояла неимоверная, купаться было запрещено. Но вдоль борта были спущены беседки для его покраски – в тропиках всё быстро ржавеет, и мы по очереди умудрялись окунуться с этих беседок.

Так на рейде мы отстояли больше месяца. После долгой якорной стоянки нас наконец завели в порт, везде виднелись результаты бомбёжек.

Все портовые пространства были заставлены нашими тракторами «Беларусь»,

такова была политика: на рейде должно быть не менее десяти судов, и доставлялся груз с заделом на будущее.

После долгого плавания вечером мы пошли размяться в местный «Интерклуб». Он представлял собой большое одноэтажное здание, наподобие нашей столовой. На стене были развешаны флаги тех стран, суда которых погибли во время войны, также были вывешены спасательные круги с названиями затонувших судов. С собой мы прихватили нашего судового хлеба, здесь же заказали местной рисовой водки.

Моряки из нашего экипажа разместились за четырьмя столиками, рядом сидели моряки с польского судна, подальше находились чехи, немцы, югославы. После нескольких тостов послышалась музыка, кто-то пришёл с гитарой, кто-то заиграл на аккордеоне. Поляки почему-то начали приставать к нашему первому помощнику, они очень не любили комиссаров уже в то время.

Надо было что-то заказать на закуску, и нам принесли какие-то лапки, похожие на куриные. Мясо нежное, белое, но когда мы добрались до костей, то поняли, что это лапки лягушек, – так впервые я попробовал этот деликатес. Назад на пароход нас развозил вьетнамец в кузове грузовика. Ехал он быстро, лавируя между воронок от бомб, бросая нас из стороны в сторону, но мы были довольны такому разнообразию – после длительного рейса потоптаться по земле.