Лев Портной - Сущевский вал

«Напутал что-то Рукавишников с адресом, – подумал Сергей. – А с другой стороны, и Леонид Павлович говорил о магазине „Овощи-фрукты“ на Сущевском Валу».

Он прошел через ворота и оказался на территории рынка. Вглубь протянулись открытые торговые ряды, бабы в синих рабочих халатах торговали преимущественно картофелем. С левой стороны возвышалось закрытое здание рынка. По правую руку стояли три одноэтажных со стеклянными витринами и одно четырехэтажное кирпичное здание. За стеклом первых трех красовались вывески – «Кафетерий», «Овощи-фрукты» и «Мясо-рыба». Четвертое называлось «Гостиницей».

«Здесь», – догадался Сергей. Но сомнения еще не развеялись. Магазин выглядел безжизненно, изнутри стеклянную витрину закрывала хозяйственная бумага, а на ней огромными, вполовину человеческого роста буквами было написано «РЕМОНТ». Сергей перевел взгляд на дверь, в полной уверенности, что увидит завершающий картину амбарный замок. Но такового не оказалось. Морозов поднялся по ступенькам и толкнул дверь.

#

На самом деле никаким Виктором Семеновичем он не был. Его кавказское имя было сложным для русского уха и трудно произносимым для языка. Потому он выбрал себе обиходное имя, отдаленно созвучное настоящему. Так делал и его отец, и старший брат. Только младший, неудачливый и туповатый, не имевший никаких особых достоинств, кроме того, что был их братом, и словно боявшийся, что и этому достоинству будет причинен ущерб, упорно вбивал в головы немногочисленных приятелей имя, данное при рождении, а потом с кулаками кидался на обидчиков, оскорблявших его слух.

Старший брат был начальником объединения, а проще говоря, хозяином базы. Сам он стал директором магазина. Младший брат не умел кулек семечек купить, а в жаркий день не нашел бы покупателя на стакан воды. Отец добыл ему место доцента в юридическом институте и поручил заботе старших братьев.

Сейчас он стоял в центре торгового зала, положив руку на большие, напольные весы.

Две молодые женщины, – Алла с короткими крашеными волосами и Юля – блондинка с асимметричной прической, – сидели на стульях и смотрели снизу вверх на него, как на диковинку.

У окна, скрестив руки, стоял Саша Ахмадеев, одетый в клетчатую рубашку сорокалетний мужчина, вечно чем-нибудь недовольный. Из каких-то неясных побуждений он постоянно отстаивал свою независимость. Впрочем, он не дерзил. Во время разговора Ахмадеев смотрел не на директора, а в сторону, чем обычно и насыщал свой неутоленный в юности дух противоречия.

За прилавком, навалившись полной грудью на столешницу, расположилась еще одна продавщица. Таня, – так ее звали, – казалось, только что напилась горячего чая из блюдца, надела халат и, спустившись с известной картины Кустодиева, теперь лузгала семечки.

– Вы должны улыбаться покупателю, лелеять его! – говорил Виктор Семенович. – От ваших слов, от улыбки очередь должна превратиться в караван-сарай…

– В сарай! Это точно, – фыркнул Ахмадеев.

Алла и Юля захихикали, прикрыв рты ладошками. Виктор Семенович, не ожидавший от Ахмадеева выпада, вспыхнул, но, переборов гнев, сказал:

– Зачем ты так, Саша? А-а?! Зачем? Ты же старше меня! Я у тебя учиться должен! А ты? Какой сарай? – директор воздел указательный палец. – Караван-сарай! Это не бардак, какой ты себе представляешь, наверное! Караван-сарай – это оазис в пустыне! Это место, где купец может быть спокоен, где верблюдам его приют дадут, за товаром присмотрят. Сам купец отдохнет после долгого пути, сыт будет и под живительной тенью спокойно заключит договора со своими собратьями…

– Семеныч! Но здесь-то какой приют! Верблюдам! – завелся Ахмадеев.

– Послушай, Саша, послушай, а! – повысил голос директор. – А разве покупатель – это тебе не тот же купец? Он деньги заработал, деньги ему нелегко дались! А может, у него мало денег! И он тебе их принес! Так ты должен уважать его! Разве трудно тебе свой столик так поставить, чтобы очередь в тени была? В тени же легче людям! Потом! Ты, что, не можешь людям сказать: потерпите, да, полчаса хватит, всех обслужу?!

– Да зачем это,.. – пробурчал Ахмадеев.

– Как – зачем? Затем, что человек два часа перетерпит легче, чем пять минут, если ты сказал ему, сколько ждать придется!

– Да я не про то, – махнул рукою Ахмадеев.

– А про что? – спросил Виктор Семенович.

– Да про то, Семеныч, – с досадой протянул Ахмадеев. – Ну, кому это нужно? Хамло кругом, бисер тут метать!

– Как кому нужно, Саша? Тебе и нужно, – ответил директор. – Чтоб ты домой вечером пришел счастливый, понимаешь? Что ты хорошо все сделал! Чтоб ты в зеркало посмотрел и улыбнулся. Утром чтобы таким хмурым не был. Чтобы девушкам улыбнулся…