Анна Воскресенская - Жизнь, как иллюзия. Ад – это не место, а состояние души

Дедушка, прислонившись спиной к стволу старого дерева, покусывал тонкую соломинку. Девочка пристроилась рядом, и краем глаза стала наблюдать за ним, в очередной раз, удивляясь, насколько дедушкин профиль был аристократичен. Он вполне бы мог сойти за английского лорда, не иначе! Даже его имя – Генри, заставляло многих задуматься о его национальном происхождении. Конечно же, он был русский. И вряд ли имел британские корни. Отца его звали Петр, маму – Нина. В семье он был четвертым ребенком. И по именам двух его братьев, Даниэля и Роберта, и младшей сестры Эммы, можно было судить о явной любви его матери к английской классической литературе ХIХ века. Кто знает, может быть, британское имя, а может, все-таки порода сказались на его внешнем виде. И эта стрижка «британка», с характерно зачесанной назад челкой, в которой так уместно сочетались элегантность и небрежность, и высокий прямой лоб, и тонкие губы, и ярко выраженные скулы – все черты лица в нем были европейские и аристократичные. В молодости дедушка любил носить шляпы, шейные платки и классическое пальто. На улице Piccadilly 1 1 Пикадилли (англ. Piccadilly) – одна из самых широких и оживлённых улиц в историческом центре Лондона. в пятидесятых, его бы явно могли принять за своего. «Good Morning, sir Henry!» 2 2 «Доброе утро, сэр Генри» (англ.). – Приветствовали бы его аристократы, уважительно приподнимая шляпы. А он бы в ответ смущенно махал рукой и кротко улыбался.

«Я навсегда запомню его таким – молодым, красивым и интеллигентным. Настоящим джентльменом, ведь никаким другим он и не мог быть».

На обратном пути к дому им повстречались дворовые собаки – здесь, в деревне, их было слишком много. Но пока дедушка с Лесей гостили тут, голодать им не приходилось. Для дворняжек у него всегда было угощение. Каждый раз, выходя из дома, он брал с собой контейнер с остатками еды после завтрака, обеда или ужина, ведь на улице столько бездомных животных, нуждающихся в его заботе. Он мог не доесть сам, но никогда не забывал отложить кусочек курицы, или котлеты в бокс, приготовленный, для бедных голодных собак или кошек. И Леся всегда поражалась, насколько же сердце дедушки было велико, что вмещало в себя столько заботы и любви ко всем живым существам на планете. Мог бы он обидеть кого-то? Никогда!

«Я бы выдала ему медаль и премию за самое доброе сердце и любовь к братьям нашим меньшим».

– Что мы будем делать после обеда? – спросила девочка, весело глядя на дедушку, который только что скормил последнюю котлету большому серому псу с репейником по всей шерсти.

– А давай сходим на рыбалку? Я научу тебя ловить рыбу.

– Ух ты! И мы сварим уху?

– Конечно, можно было бы сварить уху. Но, скорее всего, мы поймаем не так много рыбы. Хватит на ужин только коту, – улыбнулся дедушка и зашагал вперед по тропинке к дому.

Девочка вприпрыжку догнала его и, уцепившись за его руку, хотела было еще что-то спросить, но…

Открыла глаза и уставилась в белый потолок. Снова этот белый потолок, возвращающий ее от снов к реальности. А, может быть, наоборот? От реальности в страшный сон? Каждый раз после пробуждения она задавала себе этот вопрос: «Где же сон? А где реальность?»

Леся прислушалась к звукам за дверью спальни. Ничего. Безмолвная тишина. А буквально недавно каждое утро она слышала ругань супруга, который имел такую привычку – кричать в телефонную трубку на своих сотрудников и отчитывать их довольно громко.

«И когда это было? – подумала девушка. – Как будто бы в прошлой жизни, я была счастливой и любимой женой. А может быть, и не была ею вовсе, если Макс сбежал к своей любовнице – секретарше? Значит, не такой уж и любимой я была! Какой классический сюжет – начальник и секретарша».

Леся села на кровати и посмотрела в окно. Серое осеннее небо, закрытое тучами, явно усугубляло ее настроение.

«А я уже не та маленькая девочка с растрепанными волосами, бегущая по цветущему лугу. Странные сны. Ведь каждую ночь мне снится одно и то же – мое детство. Мое прошлое – как напоминание о радостных и счастливых днях, которые никогда больше не повторятся в моей жизни». Эти и другие депрессивные мысли крутились в голове у девушки.

Леся варила кофе и продолжала обдумывать свою жизнь, которая теперь казалась ей пропастью.