Валентина Мешкова - Мечта. Твоя мечта летит к тебе издалека

Между звоном золотых монет услышал странный голос он. Прислушался Кащей. Призывала Матушка-Земля на помощь.

– Солнышко светит, а мне бы дождевые примочки, чтоб травка и листочки на деревьях ожили. Землюшка моя пересохла от жажды. Я захворала. – Издавала Земля слабенький голос.

Решил Кощей, что хватит злато созерцать. Пора на белый свет взглянуть, косточки размять, духом воспрянуть.

А грезил Кощей Матушке-Земле помочь, да и вспомнил, где хранилась его Жизнь-игла.

Частенько Кощей перепрятывал яйцо даже от себя. Вышел он из пещеры.

Увидел он землю больную. Трава перестала дышать. Листья пожухли на деревьях. Взор Кощея устремился на небо.

В это время, пушистое белое облако медленно проплывало по голубому небосклону.

Прямо на глазах оно темнело, клубилось, наливалось густотой сумрачной тяжестью…

При этом ворочалось облако тяжело, грозно рычало, слепило яркими проблесками молний…

Ветер нарастал и яростно теребил листву. По небу проносился оглушительный грохот… молния засверкала…

Ослепляющая стрела молнии пролетела мимо Кощея и вонзилось в дерево перед пещерой.

Обуглилось дерево, раскололось на две части, и показался черный цветок. Медленно стали раскрываться лепестки у цветка. Яйцо показалось, а в нем кощеева смерть.

– Достать яйцо? Руку только протянуть, и оно на ладони, -решил Кощей. А зоркий глаз запреметил причудливую яму.

– Что за такая странная, глубокая яма? Без моего ведома образовалась? Да и зачем она здесь?

Засмотрелся Кощей на причудливые переплетения корней, которые удерживали тяжёлые пласты.

Тяжелые капли дождя хлынули в подземные жилы. Задумался Кощеюшка, грусть-тоска его заела.

– Злато, злато, уже в глазах рябит… надоело над златом чахнуть. День за днем, год за годом… идут столетия…

А вот для чего я жил я на белом свете? Уж, очень стар… и вот и прошли уж тыщи лет…

Остался я в дремучем лесу, в пещере каменной и недоступной…

Один лишь конь остался у меня. Ворон покружит, покружит над пещерой и мимо пролетает. Змея подлюка редко заползает.

А Баба Яга совсем меня забыла, путь дорогу ко мне забыла. Уже не помню голос Ягуши. Скелет мой обтянут только кожей. Не могу я сам понять, что за черный наряд на мне. Мое лицо в морщинах, все зеркала убрал я с глаз своих. Ужас, никто меня в жизни не понимал.

Марья Моревна, краса ее ненаглядная меня покорила… от меня убежала… а ужас ее на лице… и слова я помню ее…

– А добрый молодец, больше отца с матерью, больше света белого, родную Матушку Землю должен любить.

Но кто на меня взглянет? За что же мне даны такие муки?

Лишили меня всего… А где моя и старость, и смерть… а главное без моего согласия…

Мою смертную Жизнь сперва в бессмертие иглу превратили и вогнали в яйцо…

А зачем мне нужно это бессмертие? Бессмертию моему завидуют, а кто мне в Душу заглянул?

И вот такое бесконечное проклятье мне досталось?

И воины у меня были, слуги у меня были, а для них всегда был я господин.

Все разбежались по своим семьям, даже злато за службу свою побоялись у меня попросить.

А помню время – был я красив и высок. С ружьем по лесам я бродил. Охотой был я увлечен.

И вот сам не любил, боялся я той любви. Робким был и нерешительным.

А меня любила краса смуглявая… но не смел я ей даже руку поцеловать… Труслив я был…

Да, а теперь я хочу любви, моя смуглявая… мне очень сейчас больно… какой глупец я был в любви…

Всё, что я сейчас шепчу, это не бред… это боль… из прошлой моей жизни и настоящей…

Теперь тоскую я по тебе, смуглявая… не знаю, где ты любимая моя… я так тоскую…

Но я прощу прощения… которого я наверно не заслужил… но мне так сейчас близки все тропки твоей Души…

Один, опять один, одиночество меня очень замучило… Ох, как же я устал…

Всю жизнь стоять и смотреть на яйцо и любоваться?

Ох, как, какой-то странной болью горит иголка в том яйце… тревожит душу…

Какая сильная боль в груди… Как раздирает душу одиночество… разлука… страшная разлука…

Тем временем дождь проливной шел и шел. Он землю влагой наполнял.

И перед Кощеем уже не яма, а озеро было, а водичка там была слишком мутновата.

Капли дождя мелодично падали в озеро и так нежно повторяли -Ясенька, Ясенька, милая моя Ягушенька.

Но тут у Кощея так сердце бешено застучало…

– Ох, как же я забыл… приказал я змее подлюке дар передать Бабе Яге и заодно напомнить о себе…

Надел на шею змее подлюке браслет из изумрудов и приказал Бабе Яге передать.