Алина Камалеева - Я слышу тебя из прошлого

Съев наскоро приготовленную яичницу, и выпив вторую чашку кофе, Виталий почувствовал себя гораздо лучше, и, нервно посвистывая, так как что-то все-таки его беспокоило и царапало его сознание, стал собираться на дачу. При этом он обнаружил, что Ольга забрала с собой чуть ли не весь свой летний гардероб. С Димкиными вещами произошло то же самое. Семакин был этим очень озадачен. Зачем им на выходные столько вещей?

– А вдруг, они вовсе не к Ире уехали? – спросил он сам себя. – Тогда куда?

Подумав, он решил, что Ольга могла и к матери уехать, в Рязань. Он припомнил, что жена как-то на днях говорила ему, что нужно будет съездить к родителям. Сама теща редко к ним в Москву выбирается, не хочет надолго оставлять больного мужа, отца Ольги, поэтому, чаще всего, в Рязань ездят они сами. Ольга сейчас в отпуске, могла и уехать ему назло. Хотя раньше она так никогда не делала. В смысле, назло ему, Виталию.

Закралось смутное подозрение, что Ольга могла уехать к матери насовсем, но Виталий поспешно отогнал эти мысли, и решил, что позвонит родителям жены попозже, после того, как он съездит к Ире на дачу. Для того съездит, чтобы убедиться, что Ольги с сыном на даче у друзей нет, иначе как это можно узнать? Нет, ну можно, конечно, просто позвонить и спросить… Да нет! Они там, точно там! Да и не знает он, когда они уехали из дома – может вчера еще, а может, сегодня утром, когда он еще спал. Вполне может быть, что они еще и не добрались до Рязани, если туда поехали, так чего зря людей беспокоить? Не дай бог, у тестя сердце прихватит.

Покидав собранные вещички в сумку и прихватив удочки, Виталий запер квартиру и спустился во двор своей пятиэтажки. По сравнению с прохладой квартиры (он поставил хороший кондиционер, как только смог позволить себе это), воздух на улице был просто раскаленным.

Дождливый июнь сменил жаркий июль и природа – мать, словно решила доказать людям, что может не только утопить их всех в лужах, грязи и дождевых потоках, но и прожарить словно на сковородке.

Виталий постоял на крыльце подъезда, привыкая к жаре, и с досадой думая о том, как должно быть нестерпимо жарко в салоне машины. Опаньки! Машина! Кстати, где же она? Гаража у Семакина не было, и свою «Хонду» он держал прямо во дворе. Виталий поискал ее глазами, и, начиная уже в душе паниковать, облегченно вздохнул, обнаружив верную лошадку почти на выезде со двора. Обычно же он ставил свой автомобиль возле гаража деда Семена, в котором тот с давних времен держит свою старенькую Волгу. Дед Семен проживает в соседнем подъезде, и Виталий вместе со своими друзьями, будучи еще детьми, любил наблюдать, как дед, тогда еще крепкий мужик, возился возле машины. Иногда он разрешал помогать себе, подавать инструменты или подкрутить там чего, а то и помыть. Волга, несмотря на свой солидный возраст, и сейчас бегала хорошо, чему дед Семен находил простое объяснение в том, что в те времена, когда эта машина вышла с конвейера завода, руки у людей, производивших машины, росли оттуда, откуда надо, и совесть к своей работе у людей имелась, не то, что сейчас.

Из дверей подъезда показалась Софья Михайловна – пожилая соседка Виталия, задушевная и давняя подруга его матери. Они поздоровались, и женщина, тяжело опираясь на палку, пошла в сторону магазина.

Сколько себя помнил Виталий, Софья Михайловна всегда ходила с палочкой – у нее давно болели ноги. Он с жалостью посмотрел вслед соседке. Каково это – всю жизнь проходить хромая, а ведь он помнил ее еще молодой, и тогда она уже не могла обходиться без опоры.

Семакин догнал женщину и предложил ей самому сбегать в магазин и купить ей все, что ей нужно. А она пусть посидит в тени дерева на лавочке – отдохнет.

– А что же я буду делать, Виталик? – всплеснула шутливо руками тетя Соня.

– Я же говорю: на лавочке посидите, отдохните. Я быстро обернусь, Вам же тяжело.

Софья Михайловна покачала головой:

– Спасибо, Виталик, но я сама схожу. Я ведь теперь только в магазин и хожу, это для меня как прогулка, ногам, хоть и таким больным как у меня, тоже работу надо давать, а то совсем перестанут ходить. Ты лучше как-нибудь меня с собой возьми, как к родителям поедете, очень уж я по маме твоей соскучилась. Да и Дашенька сама меня давно приглашала, и отец твой тоже. Только ты меня заранее предупреди, коли повезти надумаешь, чтобы я собраться успела.

Виталий пообещал ей, что непременно возьмет ее с собой в следующий раз. И как он сам не догадался, сделать это раньше? Мама бы очень обрадовалась приезду своей давней подруги. На минуту вспомнилась их кухня времен его детства, стол под большим, красным в горошек матерчатым абажуром, а за столом сидят его молодая мама и тетя Соня, пьют чай с чем-нибудь вкусненьким, обычно, это бывала домашняя выпечка, на приготовление которой обе были мастерицы. Они разговаривают, а то и шепчутся и, время от времени, весело хохочут. А Виталик с Ниной, дочерью тети Сони, уже успев напиться чаю, занимаются чем-нибудь своим, ребячьим, играют во что-нибудь. Сейчас Нинка далеко, она замужем за офицером и прочно осела где-то на Дальнем Востоке. Детей у них двое, еще и близнецы. Приезжают редко, разве что раз в год – уж очень далеко они живут.