Алексей Кокорев - Прибежище подонков

Пройдя в свою канцелярию Ирик ждал вечернего доклада комбатов о том что поставленные задачи на день выполнены. Открыв окно он уселся на свой стул стоящий возле рабочего стола на котором стопой лежали проверенные журналы батарей, тут же лежал исписанный наполовину ежедневник в котором отражались все моменты требующие внимания касающихся службы. В дверь постучали и вошли один за другим комбаты, вместо Кривошеева вошёл Рязанов.

– Где комбат? – сразу был задан вопрос командиру взвода.

– Представляет комдиву результаты расследования ночного происшествия – отрапортовал Рязанов.

– Хорошо, начнём без него, не велика потеря. Все поставленные задачи на день буду спрашивать с тебя лично. Готов ответить?

– Так точно – твердо ответил молодой лейтенант.

– В таком случае начнём.

Лёгкий летний ветерок колыхал казённые шторы висящие за спиной Каримова, разговор вёлся между сидящими за столом. Выслушав доклады командиров, Ирик заговорил о предстоящем полевом выходе, он напоминал комбатам о том что нужно проверить имущество которое понадобиться: палатки, настилы, топчаны, инструмент, требовалось подготовить технику. Нужно помимо прочего решить, кто из солдат останется в части для несения нарядов, планировалось подготовить списки фамилий. Горючее было отдельной темой, его должно было хватить на полтора месяца, перебоев не допускалось, путёвки на технику требовалось привести в порядок. Обеспечение продовольствием так же требовало внимания, полевая кухня должна была работать исправно и кормить весь лагерь.

Совещание было окончено и начальник штаба распустил командиров. Последним выходил Рязанов, не успев переступить порог, он услышал голос Каримова.

– Стоять лейтенант! С тобой я не закончил.

Убрав ногу с порога Рязанов закрыл дверь и вернулся к столу. Ирик внимательно смотрел на подающего надежды командира, его левую бровь пополам делил тонкий шрам, восточные глаза внимательно оценивали Рязанова – стоит ли вести с ним серьёзный разговор. Пауза затянулась, командир взвода не решался её нарушить. Каримов потянулся рукой к сейфу стоящему с боку от него и достал оттуда бутылку водки, поставив её на стол обратился к ожидающему:

– Чего встал? Садись, разговаривать будем.

Тут же на столе появились гранёные стаканы, буханка хлеба и банка тушёнки. Рязанов смотрел на скудный набор предметов для предстоящего разговора и не понимал какая тема будет подниматься. Он пытался угадать но ответов не находил, вертелась одна мысль в голове «Накосячить вроде бы нигде ещё не успел». Разлив водку по стаканам, Каримов опрокинув содержимое внутрь, закусил тушёнкой. Рязанов повторил за начальником все действия и поставил пустой стакан перед собой.

– Продолжаем разговор – выдохнул наконец Ирик.

– Видели бы сейчас нас с тобой родители этих солдатиков – Ирик тыкал пальцем в сторону двери.

– Ууух они бы завопили – «Офицерня пьёт в казарме, а потом наших мальчиков идут воспитывать – кошмар. Их уволить всех надо, а лучше судить.»

– Ууух что бы началось… Да, лейтенант?

Рязанов молчал не понимая куда Каримов клонит.

Дело было в том, что за два часа до совещания к нему в кабинет ворвалась неадекватная мамаша одного из рядовых. Её сын проходил службу в одной из батарей дивизиона и жаловался ей на то что ему не хватает еды. Каримов пытался успокоить мамашу, объяснял что нормы питания в среднем для всех одинаковы, но если её сын ростом под два метра, то ему положена порция больше и этот вопрос он возьмет на контроль. Все старания вернуть истеричную женщину в нормальное состояние были тщетны, Каримов вспотел и покраснел от внутреннего напряжения, лояльность ничего не дала. Женщина не слушала, лишь продолжала обвинять и оскорблять всех чья фамилия была ей известна, крики были слышны на улице, не смотря на то что дверь в канцелярию была закрыта. Она стояла перед Каримовым и требовала, требовала, требовала. Когда чаша терпения переполнилась капитан набрал воздуха столько сколько было возможно и заорал в лицо:

– Вон из воинского подразделения!!! Посторонним здесь категорически запрещено находиться!!!

Женщина замерла, попятилась назад, на этот раз тихо объявила что идёт к командиру части и исчезла за дверью. Не успела дверь закрыться как начальник штаба с красным лицом от злости распахнул дверь и кинулся к КПП. Добежав до него, выволок дневальных за шкирку, тут же построил и в нецензурной форме прочитал лекцию о пропускном режиме. Пока чуть не плачущие солдаты слушали капитана, начальник КПП прапорщик лет тридцати, прятался в комнате отдыхающего наряда. Ему было сложно объяснить Каримову, что не пропустить истеричку у него не получилось, она визжала и тянула к нему руки, пыталась изо всех сил выцарапать ему глаза. Теперь он тихо сидел под окном и слушал отборный мат старшего начальника. После того как Ирик выпустил пар ему удалось взять себя в руки и вернуться в казарму, но в душе где то глубоко бушевал пожар и молнии били в мозговую подкорку.