Maxime - Цветок. Сборник эротических рассказов

Впрочем, лоно Марты постепенно привыкало к рогу. Соки, смешанные с кровью, звонко зачавкали.

«Как я и предполагал!» – Владимир только сейчас ощутил удовольствие, работая с Мартой.

Боль, пронзившая тело, постепенно опадала. Новые удары хлыста заставили Марту переосмыслить своё положение. Мама не знала пощады: лупила изо всех сил, как с цепи сорвалась. Обида на родительницу уступила место разочарованию.

Марта ожидала большего. Первое осеменение не всегда проходит по плану и редко обходится без эксцессов.

Вот и в этот раз пальчики Владимира заставили Марту поволноваться. Он касался её, грубо лапал за зад, а она молчала! Даже слово боялась вымолвить, так ей было приятно стать объектом его интимных фантазий. Необычные нежности вызвали ответную реакцию. Острая боль внутри неожиданно стала горячей и захлюпала. Марта уже не сжимала ягодицы. Наоборот, почувствовав нежные пальчики осеменителя на коже, она шире раздвинула бёдра и расслабленно задвигалась навстречу. Станок позволял ей делать лёгкое движение в два сантиметра, но и этого было достаточно, чтобы насладиться личным участием. Марта, сама того не замечая, двигалась к своему первому оргазму.

Владимир обхватил хвост Марты двумя руками и задрал его вверх. Тугое кольцо ануса сжалось перед глазами, узелок кратера вдавился глубоко внутрь. Владимир не собирался трахать тёлку в зад – хозяйка не позволит. Он хотел лишь потрогать и посмотреть Марту в этом месте. Большим пальчиком левой руки он спустился к анусу и незаметно приложил подушечку к пульсирующему узелку. Марта вздрогнула, но ничего не сказала. Он погладил её, слегка проникая, и Марта радостно откликнулась на ласки: зад разъехался шире, взлетел, шпильки и хвост забились в экстазе.

Оглянувшись, Владимир убедился, что хозяйка по-прежнему стоит на коленях, держит, как и положено, яйца осеменителя в одной руке, другой занимается собой, сохраняя нейтралитет. Тогда, аккуратно прицелившись, Владимир спустил густой шарик слюны на копчик. Шарик тут же скользнул в узелок ануса и застрял там. Владимир раздавил его подушечкой большого пальца. Постепенно, проникая всё глубже, он смазывал анус Марты оголённым указательным пальцем. От этого тёлка под ним забилась в анальных микрооргазмах.

Хозяйка за спиной навострила уши:

– Всё в порядке?

Антонина Ивановна удивлённо повела плечами, разглядывая, как рог ритмично пробивает сочащуюся грушу и каждое проникновение вызывает бурю восторга у дочки.

– Да-а-а! – отозвалась Марта необычно слащавым голосом.

«Что-то здесь не так!» – насупилась Антонина. Даже она, работая сзади, не чувствовала особого участия.

– Ты уверена? – мама добавила иронии, чтобы подчеркнуть превосходство своего положения.

– Да-а-а! – Марта дрожала и голосом, и телом, билась в станке, как будто кончала.

«Чёрти-что! Молодёжь совсем распустилась!» – Антонина Ивановна сильнее заработала рукой, массируя мошонку производителя для скорейшего разрешения.

Марта сражалась с желанием орать от удовольствия. Производитель трахал её голым пальцем в зад, вызывая оргазмический анальный зуд. Как бы она хотела почувствовать его рог у себя в заднице! Но ей нельзя было даже высказаться на этот счёт. Иначе мама тут же заявит в полицию нравов. Ах, как приятен его пальчик в попе!

Марта больше не боялась, ей хотелось поскорее остаться с Владимиром наедине.

«Мама ляжет спать, – думала она. – А я тихонечко пойду к нему в комнату».

И уж тогда-то она точно не упустит анального осеменения!

В этот момент рог изобилия застыл глубоко в лоне, изогнувшись дугой, словно выискивая максимальную глубину. Владимир припечатал бёдрами пышный зад Марты. Вцепившись пальчиками в кости таза, он натянул Марту и замер так. Рука хозяйки крепко держала яйца осеменителя, не давая им вырваться.

Антонина Ивановна привстала, чтобы не упустить момент. Двумя руками она крепко держала мошонку осеменителя. Нельзя позволить семени вырваться наружу, малейшая оплошность приведёт к фиаско.

Лбом приникнув к ягодицам Владимира, она чётко дала понять, что назад пути у него нет. Обхватив яйца, она большими пальцами гладила железы, водила по ним языком, призывая к извержению.

Палка вздрогнула, обмякла, вновь выпрямилась, как вертел, на котором Марта повисла курицей. Яйца в руках подсыхали, теряли одутловатость. Палка замирала уже ритмично, прокачивая семя.