Евгений Баранов - Не убоюсь я зла! Частям особого назначения посвящается

Каждый из собравшейся восьмерки был специалистом в своем роде.

Пифагор, в просторечии-Пиф, – спец по связи. Многие часто пользовались его маленькими хитростями и большим умением, чтобы позвонить домой в Союз. Поговаривали, что он предательски пользовался спутниковой связью. Причем спутник не наш. Но свои секреты он не раскрывал никому, хитро усмехаясь на провокационные вопросы и пряча глаза за стеклами очков.

Балаган – подрывник. Похоже ему ничего не надо было в жизни, кроме того, что он и так уже делал, причем делал вроде-бы из ничего. Какие-то проволочки, катушки, батарейки и вечная бездонная сумка у пояса. Он сам говорил, что на самые свои лучшие шедевры, все нужное он покупал в магазине или в аптеке. От тюрьмы на гражданке его спасла армия и то, что его разглядели и приставили к делу без которого он себя не мыслил.

Весельчак, душа собравшегося общества, вернее его непутевый сын, Чека – прозванный так за то, что балуясь гранатой, потерял кольцо и целых полчаса держал скобу, пока не нашел и не вставил чеку на место. Это ему стоило нескольких седых волос-большой любитель пострелять из пулемета, с которым не расставался почти никогда. Было подозрение, что он и родился сразу с пулеметом и рос вместе с ним уж больно виртуозно он им владел, даже ставил свою залихватскую подпись тоже им.

Боб – снайпер. Немногословный, спокойный и, как все снайперы, выдержанный. Из его жизни было известно, что когда-то он пас деревенское стадо и пил парное молоко о чем всегда вспоминал с душевной теплотой. Для всех прочих этой теплоты уже не хватало, хотя черт знает, что там роилось под коротко стриженными кудрями и невозмутимым лицом профессионального игрока в покер. К тому-же он был старше всех на целых полгода, о чем, при случае, не стеснялся заметить.

Феникс – названный так за свои феноменальные способности попадать во всякие неприятности и умением всегда выпутаться из них не без удовольствия для себя. Он всегда и все мог разложить по полочкам. Никогда не повышал голоса, ожидая, когда собеседник проорется, чтобы следующим замечанием посадить его в лужу. Умение, что и говорить, весьма ценное, учитывая его издевательский тон и безошибочное чутье на выход из безвыходного положения.

Чук и Гек – два неразлучных приятеля, земляки, были знакомы еще на гражданке. Ребята дополняли друг друга как два сапога, понимая с полуслова, а иногда и без слов, что и когда нужно делать. Учитывая то, что эти два воина были неразлучны и как то немного похожи. для разнообразия, один носил автомат, другой- небольшой гранатомет-нужная, но тяжелая вещь. Их вера в светлое будущее была непоколебима и представляла собой пример неизлечимого оптимизма, весьма нужного сейчас собравшейся компании.

Джон – командовал, вернее пытался командовать, этим сборищем талантов. Его единственное, и весьма иллюзорное, преимущество было в том, что в экстремальных ситуациях в голове включался какой-то компьютер и все вопросы решались быстро, не раздумывая и правильно. А учитывая его удивительное и не объяснимое везение, присутствие его было, пожалуй, оправдано. Он-же, по совместительству, являлся специалистом по холодному оружию, поэтому ходил увешанный множеством хитрых железяк, непонятного назначения.

Собравшаяся команда молча сидела, курила. После третьей подряд сигареты появились деловые предложения и родилась идея, как все-таки сделать то, что приказано, и по возможности, вернуться, сохранив свои драгоценные шкуры. Вечер ушел на подготовку и экипировку. Выпрашивая в одном месте и попутно просто воруя в другом. Впрочем, угрызений совести никто не испытывая-век бы не видеть этого барахла.

Раненько утром, по холодку, спустились в люк и, согласно схеме, бодро потопали по узкому проходу, по щиколотку утопая в протекавшей по дну вонючей скользкой жидкости. Пиф порадовал всех мыслью, что новые носки, надетые утром, он, пожалуй, выбросит вместе с ботинками. Вот куркуль, и где он берет такие редкие и нужные вещи, как новые носки. Вскоре, о носках никто не вспоминал-шли скользя и поминутно падая, по краю ручья. Так что до того-ли. После обеда, который, впрочем, никому не полез в горло, сидели, прислонясь к скользким стенам в полной темноте, экономя батарейки в фонариках и размышляя о бренности всего сущего, попутно стараясь, хоть немного расслабить дрожащие от напряжения ноги. Вдруг, как много в жизни случается вдруг, совсем близко, за ближайшим поворотом услышали, как кто-вскрикнул, видимо упал в воду. Всплеска за постоянным, убаюкивающим шумом ручья слышно не было. Мгновенно разобрались и приготовились к тому, чему их готовили. Судя по многим бликам фонариков, видимых на противоположной стене, шли человек 10—12. Балаган засуетился, прилаживая маленькую, блестящую штучку к плоской дощечке, чего только у него с сумке нет, с целью-запустить нехитрое сооружение вниз по течению.