Алёна Коновалова - Непростые истории 2. Дороги звёздных миров

Впрочем, неприятности, несомненно наколдованные этой ведьмой, не заставили долго ждать, и приятная вечеринка очень быстро закончилась для меня нокаутом – во всех смыслах этого слова.

***

– Он будет жить?! – страдальчески заламывала ручки прелестница с нежным голосом.

Я приоткрыл глаз и обнаружил около кровати трогательную заплаканную наяду и вечноулыбающегося сержанта городской стражи. В дверях маячили силуэты обычных охламонов из той же муниципальной лавочки.

– Будет, – хмыкнул сержант Похс, наблюдая за манипуляциями медика. – Заявление пишем?

– Зацепился за порожек, – голова болела, как наполненная кипятком тыква. – Упал, ничего не помню.

– Так и отметим, – с пониманием кивнул сержант. – Если что-то вспомните, пострадавший, вам придётся явиться в участок самостоятельно.

– Ох, ну что же делать? – мне хотелось кивнуть, но голова опасно булькнула жгучим варевом, и потому я только вяло махнул пальцами. Нужно, чтобы допрос закончился поскорее, и все убрались прочь из моего дома.

– Сержант, это ужасно! – остренький носик девушки покраснел, украшенный блестяшками лиф демонстрировал судорожные подрагивания груди.

– Всё будет хорошо, – успокаивающе погладил её по плечику Похс. – К этому негодяю, чтоб он помер, нужно приложить значительно больше стараний, чем пару тычков по чайнику.

– Я вам верю! – наяда доверчиво прижалась к мощному сержантскому торсу, слёзы сами собой высохли.

А я и в самом деле помнил произошедшее с трудом.

***

Презентация космотрассы проходила в особняке Фшыщмуса – прихотливо сконструированном здании «а-ля старинная тюрьма», замаскированном нарядными решётками на нарядных же окошках под что-то невинное. Цветные фонарики озаряли готичные силуэты стриженых ёлок и кустов, заставляли блестеть кокарды мрачных, явно однояйцевых охранников.

Подогнанный портным Кныш-ныша по фигуре фрак в малиновую полоску сидел на мне, как пластиковый футляр, и когда брюнетистая наяда, колыхая искристым бюстом, вцепилась мне в локоть, рукав отчётливо заскрипел. Мерные движения блёсток на лифе спутницы позволили мне войти в своеобразный гипнотический транс, мы благополучно минули ограду, около которой меня не так давно задержали бравые ловцы воришек, и вступили в царство пафосной роскоши и многозначительных бесед.

– Дин Кнышкус, – пожал я тощую ладонь рябого старичка в одеянии, напоминавшем гигантскую балетную пачку, завязанную на шее, – из «Кныш-Ныш Транспортер».

Не то чтобы я стремился завести знакомства в расфуфыренной толпе дельцов и их прилипал, однако убежать от этого собеседника сразу не получилось.

– Генерал Чечка, – лицо старичка поползло сотней складок, я даже взволновался, что череп в конце концов скукожится полностью, и я останусь один на один с обезглавленным генералом. Расползание остановилось вовремя. – Все вы, транспортники, взволновались из-за «Мегакрути», – хихикнул старичок.

Он плотоядно сверкнул глазками в сторону моей спутницы, рядом материализовался официант с высокими бокалами на подносе. Наяда захлопала ресничками и вцепилась в тонкую ножку.

– Как вы думаете, Дин… Шикус? – в нашу маленькую компанию беззастенчиво втёрся здоровенный тип с острым мохнатым рылом. Пахнуло чесноком и мокрым деревом.

– Кнышкус, – нервно поправил я, держа выбранную роль.

– Кнышкус, – клацнул резцами тип. – Как вы думаете, гравитационные аномалии из-за эффекта Сфинкстера-Колбина могут нарушить кристаллизацию мегаториуса линейной сети?

– Несомненно, – отступать было некуда. – Кристаллы иногда квитрулируют, даже когда всё в порядке, и мегаториус э-э-э-э…

Серая шерсть на лбу моего собеседника встопорщилась. Надеюсь, он не собрался расспрашивать меня про…

– Квитрулируют?..

Так я и думал. Чем удобна наука, это тем, что в ней всегда есть местечко для новых, совсем свеженьких слов.

– Ну да, – я поставил бокал на поднос скользящего мимо официанта-лягуша и помахал пальцем: – Флип-флоп, флип-флоп. Динамическая квитруляция.

Мне удалось улучить момент и ускользнуть от подзависшего любителя «Сфинкстера-кого-то-там-ещё» якобы в уборную. Моя сияющая брюнеточка уже щебетала с каким-то хлыщом в голубом латексе, и я порулил мимо незнакомых лиц и рыл, сквозь густой раствор из кивков, бокалов, болтовни, умных бесед о нелинейных коридорах и налогах на перевозку живой органики – в сторону служебного входа в закрытую часть особняка.

Наткнулся на взгляд громилы-охранника: он материализовался, словно специально чтобы попугать меня – перед самым носом.