Ирина Федичева: Иногда мы делаем глупости

– Ах, да… Про американку нам всё известно… Теперь француженки. Знаешь, что они делают, когда их бросают любовники? Тоже нет? (Агнесса улыбается). Они звонят другим своим дружкам, кто свободен… Поняла, да?.. А вот и до нашей русской сестры дошла очередь. Она, знаешь, что делает в такой же ситуации? Догадываешься? (Агнесса кивает). Да не кивай головой, а знай: наша русская сестра, что ты, что я, что какая другая, садится у окна, рыдает в голос: а души-то моей прекрасной он разглядеть не успел!.. Знаешь, как это безобразие, в которое мы впадаем, называется? Вернись, я всё прощу! А им не прощать надо, а становиться с каждым самой настоящей стервозой. Вот тогда они к нам тянутся, держатся за нас, исполняют, заметь, любую прихоть! С ними нельзя быть золотцем. На короткий поводок и – к ноге, к ноге! Попробуй, гарантирую, все будут твои.

– А сама-то что не попробуешь, Мариночка! Теоретик ты знатный, как и я, пожалуй! А где же твоя практика?..

Марина со смехом отмахивается и наливает в бокалы.

Обе громко смеются, чокаются и пьют теперь уже мартини:

– За нас красивых и бешеный успех!

– Ну а теперь – давай, рассказывай, что произошло, – обращается Марина к Агнессе.

Агнесса несколько секунд молчит и начинает рассказ:

– Ты, Мариночка, практически ничего не знаешь из того, как я жила последние полгода, только вскользь и эпизодами. А я жила, не смейся, самой настоящей любовью… В каждой моей клеточке был он… И ещё я поняла, что такое страсть. И как это важно в любви, такая гармония. И как расцветаешь, сколько получаешь энергии, сколько отдаешь взамен, и как хочется отдавать и отдавать…

Марина поднимается, идёт на кухню с грязной посудой. Возвращается с чистыми тарелками. Плюхается на диван, иронично говорит:

– Жертвенница! Сколько тебя знаю, столько и не могу окончательно понять, почему ты такая альтруистка – до мозга костей! Ну хоть бы немножко в тот момент, в те дни о себе бы помнила, хоть бы чуть-чуть научилась технике любовно-душевной безопасности… Что ни говори, я к этому отношусь проще. Есть – хорошо, а нет – так и спокойнее, спится лучше и вообще, аппетит хороший, сама собой распоряжаешься… Ну извини, извини, продолжай…

– Тогда обо всём с самого начала? По порядку? Ну так слушай, начинаю… Мы довольно банально познакомились в апреле, пятнадцатого числа …Знаешь, эти пятнадцатые числа с тех пор меня преследуют. Куда ни посмотрю, везде вижу это число, то в сочетаниях цифр, то само по себе. А что машины в нашем городе, так у тех просто чуть ли не у каждой первой номер составляется в пятнадцать. Как наваждение. И не хочу, а обязательно каждый день вижу это число во многих вариациях. А потом заметила, что эти числа – к чему-то хорошему… И хочу увидеть это пятнадцатое число… Ненормальной, наверное, уже стала.

Марина машет рукой, обнимает Агнессу:

– Самая ты что ни на есть нормальная, это твои переживания так из тебя выходят. Или, наоборот, держат на крючке… Ну давай. Рассказывай, тебе пора выговориться.

Марина кивает, садится с ногами на диван и превращается в само внимание.

– Так вот, – говорит Агнесса, – началось всё в моём любимом месяце. Шел апрель, светило солнце…

4. Звучит лирическая мелодия.

Съёмки с высоты птичьего полёта. Камера ниже, ниже. Город Яновск. Ранняя весна. Вторая половина дня. Чистые улицы. Солнце. В витрине крупного магазина календарь с датой: «Сегодня 15 апреля, вторник…»

К витрине приближается Агнесса. Она в элегантном длинном тёмно-синем пальто прямого покроя. Останавливается около витрины, о чем-то задумывается, ещё раз смотрит на число.

Рядом с Агнессой останавливается мужчина среднего роста и средних лет, седые волосы коротко подстрижены. На нём дорогая кожаная куртка, выглядывает воротничок полосатой хлопчатобумажной рубашки. Мужчина молча смотрит на дату. Затем, отстранённо спрашивает у Агнессы:

– Не подскажете, как проехать в Орловский район вашего города?

– Отчего ж не подсказать? – Агнесса отвечает равнодушно: – Поедете прямо, потом свернёте направо, потом снова прямо, потом… Что вы так смотрите? Не понятно?

Незнакомец отрицательно качает головой, разводит руками…

– А вам случайно со мной не по пути?

Агнесса усмехается:

– Не поверите, но мне «случайно» очень даже по пути… Но…

– Понимаю… Вы не садитесь в машины к незнакомцам…

– Конечно, что же здесь такого непонятного?

– И не рискнёте?

– Почему же? Рискну.

– Не поверите, но я почему-то очень рад тому, что вы не отказали мне в помощи.