Вероника Ткачёва - Импровизируй сказку!

– Ну так вот, водяной пар поднимается вверх, в небо, и постепенно охлаждается. И рождается облако.

– И ты так родилось?

– И я, – подтвердило Облако.

– Ну и как же ты упадёшь на землю? Летай себе да летай!

– Меня будет напитывать пар, поднимающийся с земли. И я буду расти и расти, пока не превращусь из белого облака в чёрную тучу. И тогда я прольюсь на землю дождём.

– Ну и в чём тут предназначение? Солнечная погода куда лучше!

– Без воды нет жизни. Я напою водою травы, цветы, кустарники и деревья, напитаю обмелевшие реки и озёра, наполню родники и колодцы. Да мало ли где меня ждут! Вода нужна всем.

– И ладно! И пусть! А я буду летать, как птица. Я буду единственным и неповторимым парашютиком, живущим на небе, – продолжал спорить упрямец.

Облако вздохнуло и больше ничего не ответило.

А парашютик попробовал летать самостоятельно. Растопырил волоски своей пушинки, надулся как мог. Но толку от этого мало оказалось. Крыльев-то, как у птицы, у него нет. Не создан он природой для самостоятельного полёта. Он почувствовал, что, несмотря на все его усилия, начинает терять высоту.

Иногда мимо пролетали птицы. Парашютик пытался привлечь их внимание, но у птиц были свои дела. Им было некогда отвлекаться на нечто незначительное вроде пушинки одуванчика.

Правда, одна ворона всё-таки обернулась

– Привет, тетя ворона! – изо всех сил прокричал парашютик пролетающей мимо птице.

Ворона слегка притормозила, стала всматриваться и с трудом разглядела его.

– Кар-ри-вет! – ответила она.

– Падаю! – жалобно проговорил пушистик.

– Карр-шмар! – прокаркала Ворона.

– Помогите! – ещё жалобнее запросил парашютик.

– Кар-раул, как нет вр-р-ремени! – ответила Ворона и энергично замахала крыльями.

Парашютик остался один. Он всё быстрее и быстрее приближался к земле.

Стало темнеть. Дневные птицы, бабочки, мошки устроились на ночлег, а вот ночные – выбрались из своих домов.

Навстречу летел мотылёк. Он был совсем не такой красивый, как Бабочка из прекрасного сада: тельце мохнатое, а усы – словно две еловых ветки, усыпанных хвоинками. Цвет крыльев скромный: коричневый, однотонный, неброский. Да и характер у мотылька, видимо, был совсем другой.

– Разлетались тут! – заворчал он. – Ну каждый, кому не лень, в летающие лезет! Скоро будет ни проехать, ни пройти, ни пролететь! – будто бы сам с собой, но достаточно громко, чтобы его было слышно, проговорил Мотылёк.

Напоследок презрительно фыркнув, Мотылёк улетел.

В свете последнего лучика солнца наш парашютик увидел высокую сосну, а в ней дупло. «Ну и ладно! – подумал он. – Всё равно не спущусь на землю! Буду жить в этом дупле – всё-таки к небу поближе!»

Парашютик залетел в дупло сосны. И обнаружил, что место уже занято. В дупле жил Совёнок.

– Привет! – сказал он Совёнку.

– Угу! – ответил Совёнок.

– Приютишь меня здесь?

– Угу! – снова проговорил Совёнок.

– Спасибо! Я тебе совсем не помешаю. Видишь, я такой маленький – много места не займу.

– Угу! – в третий раз проугукал Совёнок и вылетел из дупла на охоту.

«Ну вот и познакомились…» – с разочарованием подумал парашютик.

Ему хотелось, чтобы Совёнок был более разговорчив. Да и внимания гостю можно было бы побольше уделить

Но Совёнок вовсе не был невежей или букой. Просто он… совсем не видел пушинку одуванчика – слишком маленькой та была. А угукал он просто так, себе под клюв.

Так они и зажили. Совёнок днём спал, а ночью вылетал на охоту. Парашютик же, наоборот, ночью спал, а днём маялся от безделья и скуки. Ни поговорить с кем-то, ни на солнышке толком погреться, ни дождевых капелек попить.

Всё чаще и чаще он стал подбираться к краю дупла и смотреть… не на небо, нет. На землю. Он видел, как росли цветы, как распускались их бутоны, а потом созревали семена и падали на землю, чтобы дать жизнь новым цветам… Бабочки пили нектар, ласково перебирая тычинки; жуки пели им бравые марши, а комары вызванивали что-то душещипательное… Жизнь кипела, переливалась через край. Все были заняты делом и счастливы от того, что каждый на своём месте и живёт своей жизнью.

И только будущий одуванчик оставался не у дел. Он буквально застрял между небом и землёй. Существование его было бесцельным, а потому скучным и безрадостным.

И вот в один из дней парашютика взяла такая тоска, такая тоска… И то, что он раньше отвергал, показалось ему высшим счастьем – расти на земле, цвести, давать жизнь новым одуванчикам. Да ведь именно в этом и заключается смысл существования парашютика – превратиться в одуванчик! И в осуществлении этого смысла и есть счастье. Счастье каждого – найти своё предназначение и выполнить его!