Игорь Шиповских - Сказка о молодце Христофорушке

В незапамятные стародавние времена недалече от столицы нашего славного царства-государства в небольшом городке жил да был один молодой паренёк со странным именем Христофор. А имя своё, столь необыкновенное для наших краёв, получил он от своих родителей, кои назвали его так, потому что очень-но любили мечтать и верили, что как только их сын вырастит так сразу же и станет великим первооткрывателем, как и его знаменитый тезка-путешественник, в честь коего он собственно и был назван.

Однако мечтам родителей не суждено было сбыться. Толи они чего в воспитании сына не доглядели, толи он сам их особо не слушался, но только к четырнадцати годкам у Христофора и в уме не было, чтобы куда-то поехать или чего-нибудь открыть. Ну не получился из него первооткрыватель, зато вышел отъявленный домашний сиделец, и притом такой, что его и палкой из дома на улицу не выгнать.

Сидит он целыми днями в тереме, чай из самовара пьёт да бубликами закусывает, а более и делать-то ничего не желает. Ведь родители-то его в нём с рожденья души не чают, так и трясутся над ним, хлопочут, упираются, возятся с ним, как кошка с кутёнком. Дённо и нощно заботятся о его благополучии, всё ему на блюдечке преподносят, вкусностями его пичкают, а он ими только понукает.

– Принесите-ка мне ещё малинового варенья с блинчиками, да сметаны с пирогами,… и побольше-побольше,… а то я пока тут сидел, чай пил да думу думал, чёй-то так устал, что уж шибко проголодался… – насупившись, добавки просит да живот поглаживает.

Вот так Христофор и рос, с измальства привык получать всё по первому своему требованию и, за всю свою недолгую жизнь, в отличие от сверстников кои уже давно помогали своим родителям, и не работал, и не трудился. Впрочем, в совсем ещё юные годы, его всё-таки хотели хоть чему-нибудь обучить. Приходил к нему на дом учитель один из тамошних просвещённых, и пытался преподавать Христофору всякие разные науки, математику, письмо, чтение, да и ещё много каких премудростей. Ну, поначалу-то это всё Христофорушке вроде как интересно было, однако спустя какое-то время пыл его к знаниям иссяк и учёбу он забросил. Учителя того пришлось со двора отослать, на том всё и закончилось.

– Я и без всяких там ваших наук о жизни лучше всех понимаю, и толк в ней знаю… – говаривал он не раз. И ведь в какой-то мере-степени он был прав, но вот только правота его была какая-то кривая, обходная, нечестная. И из всего им усвоенного он лишь одно понял и запомнил, что ему ни учиться, ни работать не надо, что ему и так всё в руки плывёт и что он и так всё получит, и еду, и одежду, да и другие наилучшие блага. Понимал он, что обо всём родители его позаботятся, а ему-то и делать ничего не придётся, ему и так всё забесплатно достанется. Вот и привык Христофорушка жить задарма и ни о чём не беспокоиться.

– А зачем мне о чём-то думать,… если мне что-нибудь захочется, я у родителей поканючу, попрошу, они мне и принесут,… ну а коли сильно, что понадобиться, так я и потребовать могу… – бахвалясь, признался он как-то одному честному купцу-лоточнику что захаживал к ним в дом и товары свои предлагал.

– Это как же получается,… значит ты перед родителями хитришь, юлишь и всё для того чтобы они тебя всем обеспечили,… и притом за просто так,… ты ведь ни капли не трудишься,… ты и палец о палец не ударил чтобы им помочь! Выходит ты лодырь и захребетник, и сидишь у родителей на шее,… сам-то ты ничегошеньки заработать не удосужился. Ну а вот случись с ними какое несчастье,… ведь они же не вечные,… что тогда с тобой станется, как тогда жить будешь,… ты об этом подумал? – неожиданно для Христофора спросил его купец.

– Как так, несчастье случиться! Быть такого не может… – вдруг задумался Христофор и даже лоб зачесал, – хотя, ты знаешь,… я и тогда не пропаду! Жалостливо выпрашивать и лукаво хитрить, чтобы свою выгоду получить я умею! Вот и пойду к людям,… они меня пожалеют, я им поплачусь, потоскую,… а они меня и накормят, и напоят, да ещё и впрозапас дадут,… а у меня ничего не пропадёт… – почесавшись, ответил Христофор, да тут же и прекратил сей неприятный для себя разговор.

Ему вдруг сделалось не по себе от того, что его прямо в глаза назвали бездельником и лоботрясом. Но ещё больше ему стало не по себе от того, что он осознал простую истину, настанет час и ему придётся, самому позаботится о себе, никаких помощников рядом просто не будет. Конечно, разговор-то он прекратил, но вот только мысли обо всём сказанном в его голове так остались, и так они плотно в ней засели, что никак не давали ему покоя.