Фируз Мустафа - Морское кочевье. Повесть-притча

…От Тугая все еще не было никаких известий. И «друзья» его поутихли. Как на зло не видно было и Шахлы, которая обычно в это время навещала мать.

Мать, беспокоившуюся за Тугая, мучил печальный, горестный вид «бессловесных» друзей сына. Да что же с ними такое происходит? Может, они что-то предчувствуют? Может им известно что-то?

– Да что же это с вами такое?.. Почему вы так притихли? Что приумолкли?

Мать и сама удивилась своим словам, нечаянно сорвавшимся из уст. К кому эти слова были обращены? К орлу? К рыбе? К псу? Разве они поймут то, что она им сказала?

Мать поразилась ещё больше. «Друзья», услышав ее, собрались у бассейна, и сначала тихо – «шёпотом», а затем всё громче начали «перешептываться»…

Вскоре опять воцарилась тишина. Пёс, тяжелыми шагами отошел от бассейна незаметно вышел со двора. Матери вдруг вспомнилось, что такое уже происходило. Гайут тогда «нашел» и привел домой припозднившегося Тугая. Как выяснилось позже, в тот день на море был шторм, и поэтому Тугай со своим другом-рыбаком заночевал в хижине лесника (лесного сторожа). А после Тугай рассказал, как примчавшийся пёс схватил его за полы пиджака и чуть ли не силком приволок домой – к матери. Может, Тугай снова заночевал в лесной сторожке? Может пёс снова найдет и приведет друга?

Но на этот раз пёс вернулся быстро. Наверное, это значило, что Тугай находится не так уж близко. Матери было хорошо известно, что ещё ни разу природное чутьё не подводило пса.

Когда пес вернулся, орел подлетел к нему. Раскрыв крылья он некоторое время недоуменно смотрел на Гайута, на пса. Пёс пару раз гавкнул. Услышав её жалобный лай, рыба заметалась в бассейне. Орёл же с громким гиканьем взметнулся в небо и несколько раз покружил над домом.

В это время, открыв калитку, во двор вошла девушка. Это была Шахла. Казалось, она пришла в этот поселок из сказки. Она робкая, с походкой джейрана, с осанкой газели, со станом кипариса. Как говорится, месяцу говорит – ты не выходи, я выйду; солнцу говорит – ты не выходи, я выйду. У Шахлы на этом свете была только мать. Но природа, казалось, создала их в явной противоположности друг к другу: если мать была нелюдима, то дочь – жизнерадостна, притягательна… На самом деле Шахлу вырастила бабушка, но некоторое время назад старушка скончалась и девушка была вынуждена жить с мрачной, неразговорчивой матерью. Она была одинока как Луна на небосклоне; ей казалось, что и Луна тоскует так же, как она. Но Луна на небе, а она на земле…

Мать на мгновенье оторвавшись от мира грез, вышла навстречу соседской девушке, вошедшей во двор бесшумно, словно безмолвная тень.

– Здравствуй, тётя…

– Здравствуй, доченька.

– Услышала гиканье орла и решила зайти. Не случилось ли чего?

– Случилось?.. Да нет… Просто, Тугай с моря еще не вернулся. Что-то мне неспокойно на душе, доченька!..

– Даст Бог, вернется, тётя. Не горюйте…

Но голос девушки, отчего-то при этом, задрожал. Шахла постаралась скрыть свою тайную тревогу. А тревога ее не была беспричинной. Прошлой ночью, лежа в своей кровати у открытого окна, Шахла долго любовалась звездами, мерцавшими на ночном небе. И в объятьях этой таинственной ночи, бескрайнего звездного полога, где звезду между собой шептались и подмигивали друг другу, она незаметно уснула. Под утро девушке приснился странный сон: будто лодка Тугая неслась по волнам. На голубой, прозрачной как слеза, воде были рассыпаны в бесчисленном количестве пестрые цветы. И самое удивительное было то, что кровать, на которой спала Шахла, точнее деревянная тахта, также плыла вслед за лодкой Тугая… Юноша улыбаясь, махал ей рукой и иногда посылал воздушные поцелуи. Кровать Шахлы словно превратилась в лодку. Аромат пестрых цветов, разбросанных по разноцветной дурманил ее. Шахла, улучив момент, набрав в горсть цветы, собрала их в букет. Капли воды, стекавшие с блестящих лепестков свежих цветов, рассыпались по груди, лицу девушки. Но холодные капли воды от чего-то обжигали ее лицо огненными крупицами. Проснувшись, Шахла, вытирая капли дождя, обрызгавшие ее через открытое окно, изумилась: Господи, эти капли дождя, также горячи, какими они привиделись ей во сне. Девушка подумала, что вероятно, жар воздушных поцелуев Тугая впитался в капли. Шахла, приподнялась на кровати и закрывая окно, в мутном голубоватом стекле увидела луноликую красавицу, смотревшую на нее. Удивление, кипевшее в ее сердце как родник, капля по капле увеличившись, превратилось в бурлящий водопад: она не узнала себя! Как же она выросла! Казалось, в этот момент некто посторонний следил за ней. А между тем Шахла по-прежнему спала одна в своей комнате. Шеки девушки заалели…