Андрей Ларионов - Воспоминания о будущем - Летящий к звезде

Омохо было на самом деле не городом даже, тут едва ли можно было насчитать жителей свыше семи тысяч. Саваха – был городом, однако, он был так разбросан по местности, что также оценивался туристами и незнакомцами, как совокупность деревушек и кварталов, которые были разделены расстояниями и песками, которые пели песни о времени древности. Они (ветра) также рассказывали о будущем в котором не было ни меня еще, ни остальных обитателей земли, так как люди не знали технологий времени. Люди были слишком глупы, чтобы постичь истины вселенной. Однако среди них были поистине сокровища человеческой цивилизации с мегаспособностями и возможностями на уровне ангелов небес и звездных бессмертных. Именно через таких людей иногда ветра, духи и фантомы контактировали с остальным миром. И они же могли быть ходатаями для созданий древности перед небесами. Ведь души их были чисты, и на контакт они шли также легко, как с созданиями во плоти.

Меня посещали воспоминания о небе: небеса стеклянные, потом небеса фиолетовые, небеса пурпурные, небеса белые и небеса бледные, а также темные небеса. В тех измерениях было лучше. Хотя как знать, я потерял контакт с небесами очень давно, и сейчас, как воин в осажденной крепости без контакта связи вел свой отчет времени. Поменялось ли что-то в небесах? Построили ли новые чертоги в стеклянном небе? Фиолетовое небо расширило ли свои пределы до вселенских масштабов, либо так и осталось в зачаточном виде, как бутон цветка? Пурпурное небо, как оно, воевали ли в нем и дальше звезды и воины звезд, либо погасло в них пламя войны? А небеса белые, обители отца, что в них? Жив ли отец? Что с ним и народом белых небес? Лишь темное небо было информатором в последние тысячелетия…

В своих исследованиях наткнулся на целый кладезь знаний от звезд. Сны, иногда явления рассказывали мне о былых временах. Они же мне рассказали, что Отец жив, но Он живет в образе, в измерении измерений. Светлые небеса стали еще красивей, говорят там стало еще лучше, чем раньше! Однако я так давно не был там.

К вечеру видел детей на окраине города Омохо, что были истощены и напуганы. Они вопили, обращая ко мне свои утомленные взоры.

– Чего вам от меня надо?

– Нас кормят смертью! Нас убивают медленными ядами! – Дети жалобно глядели на меня, и просили защиты от грозных преследователей. Они рассказывали, что когда их взрослые уходят на войну, то к ним приходят какие-то светлоподобные исполины, что пичкают их ядами, и те загибались в экстазе и смертельных конвульсиях в считанные часы последних мгновений своей недлительной жизни. Эти дети так малы и беззащитны, с пеной на губах они что-то лепетали, словно, обращаясь к кому-то из взрослых. Некоторые из них плакали, но и плач их захлебывался в волне смерти. Они были черноволосые, с глазами, как черные угли. Некоторых яды убивали мгновенно, и после они с пеной на устах безжизненно смотрели в небеса помутневшими глазами, зная, что им никто не сможет помочь. Другие более живучие дети цеплялись за жизнь и даже под великими дозами дурмана также умирали лежа на песке, либо забиваясь в свои пещеры в горы. Мне же было неинтересно узнать, что происходит с этими детьми и зачем к ним приходят неизвестные люди или даже существа в белых комбинезонах посещали их, и которых ежедневно кормили черных детишек ядами. Их было так много умирающих от интоксикации, потому это была война. Масштабы отравлений были колоссальны. Да это была война. А на войне все умирают.

– Я не могу вам помочь… – Впереди была Омохо, что представляла собой сочетание пыльных и безликих улиц, а также убогие домишки в которых жили люди. Взрослые не отвечали, потому их дети расплачивались за злодеяния своих взрослых. Когда дети просили у меня помощи, то я лишь отмахивался от них, заверял их, что я не спаситель для их душ, и шагал дальше в пустыни ржаво-блеклые, где горячие пары воздуха взмывали в высь. Я знал, что в мире нет истины, истина была лишь на небе.

В трактире было шумно и людно. Я угощался бесплатно у бармена вином, которое он предложил мне. Раны на теле, что были вызваны ядами в пустыне, выглядели более заживленными, а кожа более здоровой. Небо истаивало в градиенте бардовых и алых цветах. Казалось, что там плыли птицы или железные исполинские создания, однако все это было фантомные видения, где лишь миражи и блики уходящего солнца играли в небесах. Тьма погружала город в беспросветную мглу. Тонны раскаленного горячего песка летели по ветру, а вечернее солнце радужно озаряло этот мир.