Евгений Захаров - Доктор Хаос

– Господа, – начал Сергей, как всегда, игнорировавший в разговоре присутствие дам и чесавший всех под одну гребенку, – ни для кого не секрет, что поводом для нашего корпоратива стал не только грядущий день кино, но и новость о прибавлении в нашей сети. Я все-таки довел до конца переговоры, и рад сообщить, что в нашей семье прибавление! Мы купили еще одну небольшую компанию, состоящую из пяти кинотеатров, и теперь у нас всего семнадцать «детей»! Что в преддверии Нового года является еще более хорошей новостью.

Все зааплодировали. Новость и вправду была хорошая. В Новый год кинотеатры получают максимальную прибыль, и теперь, став больше, их сеть сможет легко перевыполнить план. Тут и до Египта недалеко. Даже Яна воспряла духом. Видать, не зря все же решила остаться. За такую новость не грех и выпить.

– Господа! – вновь призвал всех к вниманию шеф. – Сегодня у нас, как вы уже знаете, корпоратив.

– Что, серьезно? – скроил дурацкую озадаченную физиономию Толик.

– Я и не знал, – покрутил головой Леха.

– Кого позвать? – бормотнул Геша.

– Урааа, – не поднимая головы от телефона, пробасил рекламщик.

– Начало в девятнадцать-ноль-ноль. Есть время привести себя в порядок. Девушки, вы можете не беспокоиться, сотрудницы нашего бара сделают все сами и накроют столы в седьмом зале. Пока красьтесь там, репетируйте номера, ну, и готовьтесь к пьянке! Учили меня отец мой и мать: бухать так бухать, стрелять так стрелять…

Все засмеялись. Кто-то действительно от шутки шефа, кто-то подобострастно, кто-то просто так, чтобы не отстать от всех. К последним принадлежала и Яна. Ну никак она не могла стать членом команды, как ни старалась. Видно, есть такие люди, принципиальные одиночки, которым комфортно отдыхать только наедине с собой. Или с любимым человеком, но такого Яна пока не встретила…

Жорик с трудом разлепил глаза. Он долго не мог уснуть, и сон одолел его уже с зарей. Которой, впрочем, все равно не было видно – окна в лечебнице были тщательно закрашены некими абстрактными видами природы, птичками-бабочками и прочей пасторальной ерундистикой. Кровать была намертво привинчена к полу, от ее ножки шла тонкая и прочная цепь наручников, которые в данном случае следовало бы назвать «наножниками», ибо одна их часть охватывала лодыжку Жорика, не давая ни малейшей возможности сбежать. Впрочем, наручники тоже присутствовали, одна рука Жорика была пристегнута к основанию кровати такой же цепочкой, по счастью, длинной, так что определенная степень свободы у него была.

– Сколько времени? – подал он голос.

– Сейчас без четверти шесть. Вечера, если интересно, – раздался знакомый бархатный голос.

– А-а-а, профессор! – обрадовался Силовайскому, как старому приятелю, Жорик.

– Хорошо, что не добавили «итить твою мать», – заметил профессор.

– М-м-м, Шариков, – продемонстрировал свое знание киноклассики Жорик.

– Ого! – озадаченно сказал Силовайский. – А вы у нас не чужды культуре?

– Еще бы не чужд, – кивнул Жорик. – Я кино люблю. Особенно сериалы.

– Ужасы, конечно, – уточнил профессор, делая какие-то заметки в блокноте.

– Почему сразу ужасы? Детективы, триллеры. Хотя комедии тоже люблю. «Кухня» мне понравилась, и «Физрук» тоже. Научились наши снимать, а?

– Понятно, – в голосе профессора послышалось легкое разочарование.

– Нет, ну я классику тоже люблю, – поспешил реабилитироваться Жорик. – «Вечный зов», «Место встречи..» Кстати, чтоб вы знали, если бы Жеглов существовал на самом деле, он мои поступки однозначно бы одобрил.

– Ни в коем разе, – покачал головой профессор. – Ваши поступки в здравом уме одобряет только один-единственный человек – вы сами. Что, собственно, и заставляет усомниться в вышеупомянутом здравом уме. Ничего, надеюсь, курс лечения, который вас ожидает, заставит как минимум открыть вам глаза на то, что вы совершили.

– А как максимум?

– Как я уже говорил, изучение вашего разума, ваших инстинктов, побуждающих вас к столь разрушительным действиям, поможет нам избавить общество от таких, как вы, выявляя их, что называется, в зародыше. Но для начала давайте попробуем вспомнить все ваши жертвы. Начиная с первой. Говорите, а я буду записывать.

– Доктор, вы же умный человек, – прищурился Жорик. – Давайте поторгуемся.

– Давайте, – неожиданно охотно согласился Силовайский. – Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы на мне не ставили никаких опытов!

– Хорошо, а что вы подразумеваете под опытами? Вы ждете, что мы будем вырезать у вас кусочки мозга, вскроем черепушку, начнем тыкать туда иголками, наблюдая за вашими затейливыми и разнообразными реакциями вроде пускания слюны и непроизвольных взрывов хохота?