Дмитрий Голдырев - Красный

По всей видимости, мой сосед этажом ниже.

Я пересекался с этим доморощенным детективом как-то на улице, когда застрял перед терминалом оплаты, довольно долгое время не выдававшим мне чек. За мной не было очереди, но рядом со мной был этот отшельник, державшийся меня подозрительно и нормально угрюмо (небо было в тот день пасмурное, что приводит всех в такое «нормальное» состояние). Он постоянно озирался по сторонам, словно ожидая кого-то. Или чего-то. Его взгляд совмещал в себе едва сдерживаемую панику и любопытство. Он будто анализировал все проходящие, но в анализе этом читался поспешный вывод во всем. Знаете, таким людям для полноты образа не хватает шапочки из фольги.

Я помню, как он что-то говорил о снятии комиссии при пополнении счета, что близится восстание машин и что человечество не доведет себя до добра со всем своим технологическим прогрессом. Невероятно заикался, да. Было видно, что в голове этого создания живет невероятное количество знаний, но нужных ли? Ох уж этот вечно подозреваемый тип. Он явно был поклонником теорий заговора, и не скрывал этого. Как он вообще заговорил со мной? Я не помню. Вероятно, это все началось с упоминания о консьержке, которая провожает его не менее подозрительным взглядом, чем он смотрит на весь этот мир. Он говорил о слуге и о том, что они посланы «убрать лишних». Знаете, я не поклонник консперологии. Но из его уст эти вещи звучали убедительно и правдоподобно. Или же мне казалось так? Он сопоставлял факты, притянутые в своей правде за уши, но его вера в них была непоколебима. По всей видимости, эта вера и заставляла уверовать и других в его паранойю, создать иллюзию неотъемлемости в этой жизни. Что ж, многие из нас верят в то, что американцы не высадились на Луну, и что однажды нас убьет невесть откуда взявшаяся планета. Не нам судить таких людей. Так мне говорил мой сосед сверху.

– Люди боятся, это в их натуре. Они боятся, что потеряют все, на что копили долгие месяцы, боятся потерять любовников и супругов. Они боятся, потому что жадны. Знаешь, сосед, если ты однажды потеряешь десятки тысяч рублей, ради которых трудился, словно лошадь, целый месяц, что ты почувствуешь?

Этот вопрос вызвал у меня нервный смешок.

– Вот именно, сосед. Можно ли обвинять этих людей в жадности и скупости? И да, и нет. Мы ведь не видим закулисья, да? Мы не видим голодающего ребенка, который живет с ним и его женой, которая и забыла, что такое бритва, и как ей брить подмышки. Точно? Но также и не видим мы его корзину в интернет-магазине. Все эти шмотки за тысячи долларов, бриллианты, дорогие пылесосы с хреновой тучей насадок. Не видим, так ведь? Поэтому я предпочитаю оставаться в стороне от людей, зависимых от показателей успешности.

Он сидел передо мной за одним столиком на летней площадке и оценивал взглядом проходящих мимо официанток. Его взгляд был загружен, малость утомлен, но все ж не мертв, как у паренька двумя этажами ниже его. Его кисти выдавали писательский труд – он то и дело потирал и крутил запястья. Знаете, если вы в течении двух недель будете работать в офисе, набирая текст по восемь часов в день, то ваши мизинцы начнут неметь. Затем это онемение перейдет на предплечья. Выход: уволиться. Или хотя бы избавляться от тоннельного синдрома путем разминки кистей и периодической гимнастики.

– Они живут ради еды, – тихо вымолвил писатель. – И, блин, я не могу их осуждать. Человек ведь по природе хищник, ему нужно много еды. И мне, и тебе, мой дорогой друг. Нам эволюция позволила лишь не гнаться за антилопами на своих двух. Теперь мы это делаем на автомобилях. Ленивы и чертовски голодны.

Он подсел ко мне не случайно. Видел меня, когда я выносил мусор на улицу, а когда я подходил к подъезду, то лишь кивнул, чем спровоцировал ответный кивок. Теперь мой сосед сверху сидит передо мной, курит сигарету одну за одной, и то дело вращает между пальцами золотую зажигалку Зиппо. На ней была гравировка, и я не мог толком ее разглядеть. Надпись.

Поймав мой взгляд, сосед усмехнулся.

– Подкури, и будешь прощен. Ты куришь? Да? Ну и плевать. Целыми веками Фрейд и Ницше нам твердили о том, что мы все близимся к смерти, но, чисто теоретически, мы с тобой умираем быстрее. Знаешь, кто умирает быстрее нас? Чертовы лемминги. Эти психи склонны к суициду, представляешь?

Он прервался и отвел взгляд в сторону. Затем продолжил:

– Наверное, жаль, что у людей тоже есть эта черта.

Трахаться и вечно подозревать конец света, вот какая черта присуща людям.