Левсет Дарчев - «Афганец» - оставшийся в прошлом

Сзади скрипнула дверь, и черты лица Семена напряглись: карие глаза прищурились, высокий лоб наморщился. Он не хотел, чтобы его трогали в этот день, в это число месяца, который перевернул его жизнь с ног на голову.

– Семен Павлович, – раздался звонкий голос секретарши начальника, – вас просит шеф.

Семен даже не шелохнулся.

– Хорошо, милая, – ответил он почтительным голосом.

Дверь закрылась. Он зло ударил пальцем по клавише и выключил фильм.

Лицо шефа было озабоченным, круглые щеки местами зарумянились – в последнее время его бизнес серьезно страдал. По мнению Семена, причиной мог быть его роман на стороне, где ему приходилось тратить больше душевных сил, чем на работе. Но работники по большей части к этому относились с равнодушием: «Проблемы вождя племя не интересовали». Только Семен мог себе позволить с шефом беседу о морали и нравственности, тот терпел.

– Проходите, Семен Павлович, – вежливым тоном произнес Игорь, молодой хозяин со слабо выраженными бровями и русыми волосами, зачесанными назад. Бизнес ему достался по наследству. – Как ваш зуб, болит еще?

– Ерунда, – выпалил Семен.

– Павлович, – начал шеф и запнулся, поглаживая экран телефона указательным пальцем. – Я хотел у вас спросить… Хм… Женщины – это что за народ?

– Можно уточнить вопрос?

Игорь подтянулся в кресле, упираясь на поручни. В некоторые моменты он относился к Семену как к отцу.

– Жена меня уже не любит, но продолжает ревновать, а любовница любит, но делает вид, что ей все равно и вот уже два дня как пропала из виду…

Семена словно током пробило: он, ни о чем не думая, резко бросил взгляд на окно противоположного дома и увидел большой цветок, приросший к стеклу.

– Что-нибудь не так, Павлович? – спросил Игорь, заметив его обескураженное лицо.

– Да нет, – успокаиваясь, произнес Семен, возвращаясь на землю, по инерции продолжая думать о милашке с чашкой кофе, которая «развлекала» его несколько дней и исчезла два дня назад. – Все нормально. Я тебе в этом вопросе не советчик, Игорь Николаевич, – заговорил Семен монотонным голосом. – У меня проблемы из-за отсутствия женщин как таковых, а у тебя – от их избытка.

– Извините, Павлович, я что-то не подумал.

– Да, нет, браток, – Семен сел на стул, опустил голову и с минуту молчал, перебирая мысли. – Ты молод и относишься к золотой молодежи, и от вашего показного образа жизни общество не должно страдать.

– То есть?

– Я не судья, Игорь Николаевич. Ну, у тебя своя жизнь, у жены – своя, у детей – тоже. То есть у тебя семья есть, с одной стороны, а с другой – нету. То есть нет ячейки общества.

Игорь слушал внимательно, как будто он слышал такое в первый раз в жизни: отец с ним такую философию не обсуждал никогда.

– Ну ты даешь, Павлович, – посетовал Игорь, поглаживая челку. – Выходит, я – отброс общества.

– Я этого не говорил, – возразил Семен. – Вы респектабельный, богатый, умный человек. Отброс – это я: меня нету, я остался в прошлом. Я никогда ни к чему не стремился: ни к карьере, ни к деньгам – не на кого их тратить. От моего «я» остался лишь пепел: дунешь – и все улетит. Единственная цель – оставаться человеком. Никому не нужен и…

– А как же ваша авторитетная организация ветеранов с влиятельными руководителями, такими как Клинцевич, Разумов, Бочаров и кто там еще?

– Ну что вы! – остановил Игоря Семен. – Никто не может вернуть прошлое, друг мой. Поезд ушел. Честно сказать, не знаю, для чего живу, – он склонил голову, заглядывая глубоко в свою душу. – Я бываю счастлив только по ночам, когда мне снятся сны. Два дня назад мне приснился сон, что у меня есть дочь, которую я веду по необитаемому острову, причем она была одета в белое платье – запоминающийся цвет. Я смотрел сонник, хотя я не верю таким вещам, и там такая чушь для наивных… Все бы ничего, если бы не проснулся от боли в зубе, – Семен смолк, затем поднял голову. – У меня есть больная мать, которая выхаживала меня много лет после ранений. Теперь я ухаживаю за ней, это дает мне цель и терпение. С надеждой шагаю в завтрашний день, думая, что там найду утешение – но оказывается, что вчерашний день был лучше, чем сегодняшний.

Игорь встал и возвел руки кверху:

– Все, все, Павлович. Я прошу извинить меня.

– Ты спросил, я ответил, – все тем же голосом произнес Семен. Он нервно ущипнул седые поросли усов.

Игорь отошел к окну и долго ничего не говорил.

– Да, Павлович, ты говоришь правду. Как считает твое поколение людей: жизнь дается один раз, и надо ее прожить так… – Игорь забыл продолжение.