Сергей Чугунов - Вечный Палач

– Звено-то оно, почти круглое, так вот мы и бегаем по кругу, равно лошади по цирковой арене. Наша Вселенная тоже, может быть, представляет из себя кольцо. Ну шо таке бесконечность? Жутко даже вообразить, да и чижало. А ежели пораскинуть умишком, это незатейливое кольцо. Вселенная замкнута на самою себя, ни те начала, ни те конца, однозначно, слово – бесконечность.

Так и бытие – это нескончаемая цепь с круглыми звеньями или сцепленными меж собой листами Мёбиуса…

– Ты даже Мёбиуса знаешь! – приподнял от удивления бровь Катин и полюбопытствовал:

– И что в следующей жизни опять все будет так же, как и в предыдущей?

– Нет, на кой ляд же всё, – отозвался Петюшка, переливая пиво из катинской кружки в свою. – В цельном все не совсем так, а можа и вовсе не так. Но кое-что, поди, и воссоздается, ты неужто не примечал этого.

– Ну, замечал нечто похожее… А скажи мне, горе мое луковое, неужели и в следующей жизни ты опять будешь такой же, как сейчас, свиньею ? Ежели ты и раньше был ею, то, признайся, не надоело тебе шута из себя корчить да объедки с барского стола подбирать.

– Карма , значитца, таковская…

– Карма ? А не хотелось ли тебе изменить эту карму? В конце концов, ты тоже, какой никакой, человек, не обидно, что ли, тебе свиньей обретаться? Как-то несправедливо получается, по твоей теории, одним, значит, звено из злата-серебра, а тебе наидостойнешему из отходов жизнедеятельности, спаянных дерьмовым оловом?

– Знаешь, Леха, мене и так покуда недурственно, ты меня токо изнаружи и видишь, да, чай, мозгуешь: «Вот како убожество, мразь небритая… вот, мол, из-за кружки пива кажному готов задницу лизать!»

А ты пошевели мозгой, разве тебе самому не доводилось совершать нечто подобное? Оно, правда, задницы, кои ты лизал – верно, поупитанней да почище, но вырабатывают-то они един продукт жизнедеятельности. Так что, ничем ты мене не лучша, а может даже и хужее…

Катин начал потирать кулак. Стоило только взглянуть на его раскрасневшуюся физиономию, то можно было, даже не обладая телепатией, прочитать одну лютую мысль: «Завали рот, чмо ! А не то я тебе едальник-то заткну!»

Но Петюшка, казалось, не замечал его гнева и увлеченно продолжал:

– Я-то способен выскочить из замкнутого круга – устроиться, в пример, на работу, завесть семью, детишками обрасти, а ты, Лешенька, обречен, на веки вечныя, будто пони кака всю жизню по кругу гонять.

– Почему же? – выдавил Алексей, едва сдерживая себя.

– У тебя наличествуют блага, каковыми ты дорожишь, а мене нечего терять, кроме этой цепи, у меня не хрена нет, кроме этой мрази, кою все жизенью, почем зазря, кличут, да и та и гроша ломанного не стоит. У несчастного человека можно отнять тока несчастье.

– А неужели нет выхода из этого заколдованного круга… Вот, например, по буддистской модели, душа человека переселяется из одного тело в другое, а у тебя выходит, что он все время живет в одно и то же время, в одном и том же теле, одной и той же жизнью…

– Не… ну ты не совсем прав, – усмехнулся Петюшка, и начал весьма здраво излагать свои мысли, перейдя с простонародно-матерного на научно-популярный язык. – В буддизме нет понятия души как вечной субстанции, человечье «я» отождествляется с совокупным функционированием определенного набора дхарм , нет противопоставления субъекта и объекта, духа и материи, нет Бога как творца и, безусловно, высшего существа. После смерти человек разваливается на исходные составляющие, а позднее из множества отдельных частей собирается некая иная личность.

Но я подозреваю, что все несколько иначе. Время имеет вертикальное расположение, вовсе не так, как мы кумекаем, дескать, оно движется от прошлого к будущему, а все, понимаешь, слито в единое целое, концы сведены с началами, как в порнографической сцене. Поэтому все повторяется, как я уже заявлял, но каждый раз складывается немного по-разному, навроде как в крутящемся калейдоскопе осколки стекла кажный раз складываются в новую картинку…

Одно неизменно, господин Катин, так называемый исторический промежуток, в каком протекает твоя жизень, плюс минус несколько лет или столетий. Могет быть и родители, и место рождения и прочие причиндалы меняются, как те же стеклышки в калейдоскопе. Существует миллиарды вариантов земной истории и все они переплетены, перепутаны и поставлены раком, то есть, я хотел сказать, вертикально…

Ну, уразумел, что я тебе сказал, дурная ты голова.