Сергей Чугунов - Вечный Палач

Обручников гордился собой, так как имел огромный член, более чем 20 сантиметров, упругий и толстый, точно такой, а каком мечтала Люся по ночам, энергично мастурбируя, погрузившись в свои сладострастные эротические фантазии. Застежка молнии достигла основания, но юноша не спешил снимать свои потертые джинсы, он только распахнул их, как врата райского сада. Люся узрела, что лобок юноши гладко выбрит да самого основания мощного нефритового стержня, твердо схваченного хлопчатобумажной тканью джинсов. Привычку брить лобок Костя перенял у отца. Тот всегда брил лобок и подмышки.

«Костик, – часто говаривал батяня, – женщины любят, чтобы от мужика не пахло потом, а главное вошки не заведутся…»

Обручников неторопливо расстегнул кнопки на своей рубашке, явно затягивая с этим делом, он уже смирился со своей участью, более того, ему стало интересно узнать, а чем вся эта авантюра кончится. Он улыбнулся снова и тонкими длинными пальцами начал ласкать свое жилистое тело. Пальцы юноши мягко скользили сначала по его животу, а затем по волосатой груди. Костя игриво щипал пальцами своих сухощавых рук коричневые, возбужденно торчащие соски и ухмылялся, поскольку Люся уже начала стонать от волнения. Юноша то скользил вниз сильными, но нежными, руками, опускал в джинсы, то полз вверх и ласково гладил соски.

Люся застонала громозвучнее, страстно возжелав, чтобы Костя скорее снял свои ненавистные джинсы, скрывающие огромный объект ее вожделения. Девушка жаждала увидеть этот мощный агрегат, этот невообразимо огромный стержень услады, жаждала увидеть юношу полностью обнаженным. Она начала расстегивать свою блузку, ее руки, трепещущие от волнения, также не слушались. Люся пылко желала юношу, хотела поскорее почувствовать его сластолюбивый конец в своем похотливо зудящемся начале.

В конце концов, она обещалась заплатить хорошие деньги за любовь, и потому резонно хотела играть со своей новой игрушкой по своим правилам. Девушка сняла свой полупрозрачный, ажурный лифчик, и ее маленькие упругие грудки вырвались на долгожданную свободу. Снимая одной рукой свою узкую юбку, девушка начала протирать свою возбужденную киску прямо через дорогостоящие колготки.

Обручников улыбался еще шире, так как он еще ни разу не видел, как раздеваются девушки, кои обладали бы красотой, которой можно любоваться. Впрочем, и как разоблачаются обыкновенные девушки Костя тоже ни разу не лицезрел. Люся вонзила ногти в ткань нейлона, и колготки разорвались. Холодный воздух сквозь дырку в колготках ворвался в открывшиеся розовые половые губки, и Люся начала дрожать от волнения. Ее пальцы суетливо двигались поперек ее внешних губ, а дрожь удовольствия управляла ее спинным хребтом, девушка открыла свою киску для Обручникова, чтобы он мог разглядеть ее прелесть.

Другая рука ласкала чувствительный сосок и вытягивала его на полную длину. Людмила стиснула свои ровные белоснежные зубы и застонала от боли, кою она причиняла себе, но эта боль несла и блаженство. Розовый сосок сиял свежими царапинами, которые оставили длинные ногти девушки, расцарапав кожу поперек мягкой белой грудной плоти.

Юноша улыбался и наблюдал за девушкой, наслаждаясь зрелищем и возбуждаясь совместно с ней. Люся была всегда груба с собой, она любила причинять себе боль. Она вонзала свои острые ноготки глубоко в плоть, сжимала и громко визжала от боли и наслаждения.

Обручников резким движением скинул джинсы, и выпустил своего петуха на свободу. Увидев его, девушка облизнула свои воспаленные, пухлые губы, будто тот выглядел лакомым блюдом, кое она зверски хотела проглотить.

Люся не стала ждать, когда Обручников пригласит ее, она встала, захватила рукой его инструмент и потянула юношу в постель. Костя был ее игрушкой в течение ночи, и она знойно хотела играть. Девушка погладила член и потерла головкой члена губки своей влажной киски, сделавшиеся скользкими от обильных соков ее вожделения. Молодой человек покойно закрыл глаза и затрепетал, поскольку Люся начала протирать свой возбужденный клитор кончиком головки его члена. Другая рука двигалась вокруг упругой ягодицы Обручникова. Ноготки глубоко впились в твердые мускулы, оставляя широкие болезненные царапины. Юноша задрожал от боли и заулыбался от блаженства.

Девушка безапелляционно растерзала невинные колготки, чтобы облегчить доступ возбужденного аборигена в пещеру ее блаженства. Она резко надавила на ягодицы Обручникова, навалившегося на нее всей своею неуклюжей тяжеловесностью, и возбужденный орган легко вошел в ее расслабленную плоть.