Людмила Евсюкова - Прыжок в ночи

В тот же день все соседи в купе перезнакомились, забыв недавние споры и обиды. Пожилая тетя Валя, что везла рыбу, ехала на Дальний Восток на свадьбу к сыну. Она оказалась хорошей женщиной и хозяйкой. И молодые женщины за время пути многому научились у нее.

Кроме нее в купе ехал Владимир Владимирович, прокурор из Краснодарского края, направляющийся во Владивосток в командировку. Мужчина все время лежал на своей верхней полке и читал книжку, купленную на вокзале перед отправкой поезда:

– А я всегда читаю в дороге что-нибудь из литературы. Или газеты на полустанках, в крайнем случае, покупаю.

Тетя Валя улыбнулась:

– Все бока так отлежите.

– А ничего страшного. Потом некогда будет отдыхать. Зато так легче переносить дальние дороги. Да и привык я всегда быть в курсе происходящего в стране.

Тетя Валя перебралась с бокового места в купе Кати и Веры, так как одно нижнее место по неизвестной причине оказалось незанятым. Как случается всегда, где вместе оказываются женщины, они делились своими познаниями в ведении хозяйства, в вязании, шитье или приготовлении закруток на зиму.

Тетя Валя жизнь прожила не сладкую:

– Ох, и намаялась я со своим мужем в молодости! – смахивая слезу с глаза, говорила она Кате. – Ни одной юбки не пропускал. И дрались с ним, как кошка с собакой. И совестила его, и пугала, что уйду, если не оставит это непристойное дело. А когда уже совсем невмоготу стало, собрала вещи, троих детей в охапку. И поехала из Саратова, куда денег хватит. Хватило их до Астрахани. И оказалась там с тремя детьми в гостинице «Колхозный двор». Устроилась на работу. Зарплата была нищенская. Ее на семью не хватало. Выкручивалась, как только могла. И нищенствовала, и нанималась дополнительно в работницы к более зажиточным людям, лишь бы прокормить и воспитать своих детей.

– Что за мужики!? Детей состряпают и в кусты.– Возмутилась Катя.

– Да, хорошо сделала, что уехала тогда. Дети выросли, нашли свои пути-дороги, Младшенький нашел свою судьбу в Приморье, где служил до недавнего времени в армии. Семья у невесты зажиточная, занимается выращиванием корней женьшеня. А я вот рыбку красную везу, чтобы не показаться родственникам нищенкой. Больше и похвалиться-то нечем.

– Да, в наше время часто стали встречать по одежке.

– Хорошо, добрые люди помогли. Не дали нам с голоду помереть. Раньше они добрее были, участливее. Теперь не знаю, помогут ли?

Катя вздохнула:

– Зла сейчас, конечно, много. Но и участливые люди еще встречаются. Когда мы поженились с мужем, нам негде было жить. Моя мать сказала, чтобы искали жилье, к родителям Максима тоже ехать не было смысла. С легкой руки соседки тети Нади нашли работу свинарями с жильем в ближайшем от города селе. И все наши жертвы были лишь для получения жилья, чтобы никого из родных не стеснять и не раздражать.

Сначала выделили малюсенький изолированный коттедж из небольшой комнатки и веранды. Зима была холодная, в стенах и полу зияли щели. Спать мы ложились в теплых вещах, и все равно мерзли ночью, хотя и топили печку. Потом дали другое, более подходящее жилье.

Мы рубили дрова и натапливали печь до красноты. Дрова, разгоревшись, трещали, становилось тепло и уютно. Когда тушили свет, переполохи от огня в печке вырисовывались на стенах и потолке.

Свинарки, проходя в четыре часа утра мимо нас, стучали в окошко:

– Молодежь, вставайте! На работу пора!

Мне тогда еще восемнадцати не было, Максиму – двадцать два.

Мы с мужем быстренько поднимались с постели. И неслись на свинарник. Коллектив оказался сплоченным и сердечным. Многие старались помочь советом или делом.

– Такие молоденькие, а на свинарник работать пошли.

– Ну, не сидеть же на шее у родителей. Хотели самостоятельности, мы ее получили. Надо было строить семейную жизнь. Мы и начали ее, отделившись от родителей, – говорила Евсеева.

Когда мы пришли к своей наставнице Вале Кулаченковой, у нас совсем не было денег на питание. Те, что заработал Максим в Приэьлбрусье, давно закончились. В кармане лежало всего несколько рублей. Их хватало только на покупку хлеба, чай и один-единственный лимон. Его прописали мне из-за низкого давления. От него тогда часто кружилась голова, и при этом тянуло в правую сторону.

После работы скажет, бывало, наставница:

– Все, идем на обед!

А мы с мужем переглядываемся и хихикаем. Наш обед состоял из стакана чая с кусочком хлеба. Ужин и завтрак тоже ничем не отличались от обеда. Иногда, правда, мы раскошеливались на халву. Опять-таки по назначению врачей.