Наталия Пленцова - Каждый твой вдох…

– Логично. Давай проверим. Меня видишь, крылья мои – не видишь… Стол видишь? – она была очень серьёзна, а мне вдруг сделалось смешно. Надо полагать, что это от нервов.

– Вижу.

– Людей видишь?

– Здесь нет никого.

– То есть вообще видишь?

– Да.

– Детей видишь? – она явно подозревала меня в чём-то. То есть сама болезнь была для неё очевидна, но вот стадия или степень поражения была пока под вопросом.

– Само собой. Ну, не сейчас, а вообще.

– Ха! «Само собой»! Далеко не все их видят. Свет видишь? – кивнула головой в сторону настольной лампы.

– В конце туннеля? – не выдержала я.

– Господи, она ещё и шутит… В принципе? – судя по её виду, моё душевное здоровье в большой опасности. И я крайне безответственно испытываю судьбу! Ладно, я вполне прониклась атмосферой:

– Да.

– Лестницу видишь?

– Какую? – в комнате было две лестницы на второй этаж и ещё маленькая стремянка.

– Золотую! – неожиданно, – Золотую лестницу скрытых возможностей, – она с надеждой заглядывает в мои растерянные глаза, – О, похоже – не видит. А радужные облака над крышей?.. – О чём ты?

– Они вот-вот прольются дождём хороших новостей? Видишь?

– О чём ты говоришь?! – я начала психовать.

– Не видит.

Тут колокольчики тревожно зазвенели под яростным напором ветра. Ветер! Так это он с ней разговаривает, с помощью колокольчиков! Она подошла к краю стола и стала вслушиваться в звуки за дверью:

– Что? Да, ладно! Думаешь, совсем не видит знаки? Сейчас проверим… – она подманивает меня ручкой, пониже и поближе к себе, и говорит шёпотом (наверное, по секрету от Ветра), – КтоТы, ты же видишь Дорогу?

– Где? – я тоже шепчу.

– Здесь, – она тычет в стол перед моими глазами.

– Шутить можно?

– Нет, – говорит громко и сердито, – Это дурная привычка прятаться за шутками!

– Хорошо, – я тоже сержусь, – Тогда давай серьёзно. Здесь нет дороги, малышка. Здесь есть СТОЛ!

Она прямо опешила, быстро заморгала и чуть отшатнулась:

– Ты что? Спятила?!

– Есть такое мнение, представляешь?!

– Вот же она, КтоТы. Прямо перед тобой! – она с надеждой и трепетом заглядывает в мои глаза, – Такая светлая, необозримая…

– подсказывает мне мои же стихи, как трогательно. Но что тебе сказать, маленькая? Стол. Я вижу стол, – Не видишь? А ведь это Дорога к твоей Мечте, КтоТы… Почему же ты не идёшь?

Ах, вот ты как? Напрасно ты сюда забрела, в этом неосвещаемом переулке живёт боль. Или ты играешь со мной, малышка?

Тогда ты играешь с огнём:

– Почему? Потому что это не твоё дело, – я пытаюсь сохранять лицо, – Без тебя как-нибудь разберусь.

– Это всё?

– Да. Нет!

– Да или нет?

– Не важно. Это моя дорога: хочу – иду, не хочу – не иду! – как она умудрилась вскипятить меня за две секунды? Талант. Меня всю трясёт. А ей хоть бы что.

– Ты сердишься, Юпитер, значит ты не прав, – спокойно и назидательно провозглашает она.

– Да я вообще не вижу тут никакой Дороги!

– Ясно! – она отходит от меня с беспечной улыбкой, – Ты застряла на Мосту. И не видишь Дороги. Классика! Как это там у тебя в спектакле, который ты «временно отложила», а точнее – забросила? м-м-м-м-м… – она опять меня цитирует:

– Ну, давай же! Смелее. Чего же ты боишься, глупенькая?

Нет, это тебе надо опасаться. Внутри я взорвалась и моё внешнее спокойствие обманчиво. Я готова убиться насмерть, защищая своё право на боль, на её неприкосновенность. Боже, что я несу?! И я требую уважать мою творческую нестабильность!

– Ты такая маленькая, а разговариваешь как взрослая.

– Маленькая – не значит глупенькая. Трусишка, боишься стать другой?

– Что значит «стать другой»?

– Стать… Собой.

– А сейчас я, по-твоему, кто? – почему она так расслаблена? Почему на неё не действует моё самое мощное оружие – ледяное всеуничтожающее спокойствие и убийственно-пронзительный взгляд? Смелая. Отдаю должное.

– Кто-кто? Спортлото! Добровольный инвалид по зрению вот ты кто! – и хохочет, – Не боись, не потеряешь!

– Что? – я держусь из последних сил.

– А что ты сейчас подумала?

– Ты ещё и мысли мои читаешь?

– Нет, не читаю. Я их слушаю. Ты очень громко думаешь… Хи-хи-хи… Как можно потерять себя, если ты с собой настоящей даже познакомиться боишься?