Ульви Хусейн - Золотая история. Из серии «Рассказы врача»

София достала из сумки пакет.

– Теймур, это вам! Это наш «Рижский» бальзам. Очень надеюсь, что вам понравиться. Бальзам можно добавлять в чай или выпить рюмашку другую просто так! Он очень мягкий.

– Спасибо, конечно! Но, знаете, я не любитель спиртного. Хотя, в хорошей компании, почему бы и нет? Может не стоит? А вдруг вам самой пригодится еще?

– Не пригодится! Как и вы, я не любитель этого дела. Хотя есть люди, которые не прочь разбавить пиво водкой. Да и пьют столько, что теряют и разум, и ориентацию, а часто работу и талант. Сколько талантливых людей погубили себя.

– Это болезнь.

София поднялась со стула и подошла к Теймуру. Он также хотел встать, чтобы проводить Софию, но та жестом попросила оставаться на месте.

– У меня к вам есть серьезный разговор. Очень надеюсь на то, что вы меня выслушаете серьезно и поймете все правильно.

– Пожалуйста, слушаю вас.

– Мне очень трудно все вот так взять и открыться вам.

Теймур смутился. Как правило, такие разговоры заканчивались признаниями в любви. Во всяком случае, такое бывало. София, несмотря на то, что была чуть старше Теймура, выглядела очень хорошо. Курортные романы были, есть и будут, и это нормально. Теймура всегда спасали его принципы: он никогда не переводил рабочие отношения в личные. Во всяком случае, так было раньше. София, словно прочитала мысли Теймура, сказала:

– Доктор! Будьте уверены, речь пойдет не о любви! О более серьезных вещах!

– О чем же?

Лицо Теймура побагровело, он слегка смутился.

– Теймур, вы не будете против, если мы перейдем на ты?

– Пожалуйста.

– Но обещай, что ты тоже будешь обращаться ко мне на «ты», обещаешь?

– Это сложно, но я постараюсь.

– Тогда слушай, но для начала давай выпьем чая!

– Отлично! У меня есть очень вкусный чай! Его мне подарил один пациент. Сам он был с юга. У него на родине этот чай делают на экспорт. Он, и вправду, очень вкусный и ароматный!

Теймур заварил чай. Теперь нужно было немного подождать, и они, глядя друг на друга, ждали. София внимательно наблюдала за Теймуром.

– Это целая наука! Как правильно заваривать и пить чай. Вчера во дворике музея мы тоже пили чай.

Теймур налил чай в стаканы, по форме напоминавшие груши. Они сели друг напротив друга, и медленно, маленькими глотками, чтобы не обжечься, пили чай.

– Ты знаешь, а я многое узнала о тебе, Теймур. Ты честный, порядочный, правильный. Так говорят о тебе и местные, и пациенты. Молодой, правда, но это поправимо!

– Ты знаешь местных жителей?

– А как же! От них не скроешься! Мы с Ольгой ходим в магазины, на рынок. Все видят, что мы из санатория, спрашивают, кто наш доктор. Как только говорим твое имя: все улыбаются! И сетуют, что вокруг тебя столько красавиц, а ты не женишься! Переживают за тебя!

– А у тебя, видно, есть подруги-холостячки?

– Да ну! Это шутка! Я не о том.

– О чем же?

– Хочу рассказать тебе одну интересную историю. Когда-то очень давно, еще до революции, мой дедушка был бакинским миллионером. Его фамилия Бабаев, а звали Бабабек. В 1920 году, когда к власти в Баку пришли большевики, дед был в Варшаве и знал, что если вернется на родину, то его ждет расстрел или пожизненное заключение. Поэтому остался в Польше. Занимался банковским делом. В молодости он учился в Варшаве. Потом часто ездил туда по делам. С моей бабушкой там познакомился. Когда в 1939 немцы оккупировали Польшу, дедушка с семьей бежал в Таллин. Там ему помогли друзья. Бабушка моя была еврейкой, ей было опасно оставаться в Польше. Мой папа был единственным ребенком. По совету дедушки, папа взял фамилию; Бабаевский.

– Вот откуда у тебя южные корни! Очень занимательная история.

– Это еще не все. Самое интересное впереди. У нас есть семейная традиция: выучить как можно больше иностранных языков. Дедушка свободно разговаривал на немецком, английском, польском, русском, и… на татарском!

– На татарском?

– Дедушке всегда говорили, что он кавказский татарин! Он смеялся и отвечал: «Я турок! Мой язык турецкий!» После тридцать восьмого года в Баку стали писать не турецкий, а азербайджанский. Дед говорил, что это правильно. Папа тоже знал несколько языков, но переживал, что так и не смог выучить язык предков.

– Перестань! Теперь все разговаривают на русском и прекрасно понимают друг друга!

– Может, ты прав! Но это еще не вся история! В сороковом, через год после приезда в Таллин, дедушка умер. Чуть позже не стало бабушки. В сорок первом немцы арестовали папу. Потом, правда, его освободили и определили на работу в комендатуру. Наверное, потому что он был очень грамотным, знал много языков. Он вел бухгалтерию. Папа сотрудничал с тайной партизанской организацией, много людей спас, пленных. Женился он после войны, а еще через десять лет родилась я.