Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том XI

Матильда с превеликим трудом разлепляет губы:

– Среднее между «плохо» и «очень плохо», Фатима Хатумовна.

– Всё от нервов, дорогая. От них проклятых…

Матильда с тяжкими стонами попыталась было поправить бинты на больной груди.

Однако Фатима её опередила. Она стремительно сорвалась со стульев, на которых сидела. Стулья разлетелись в разные стороны. Да так, что один из них даже рассыпался на составные части.

– Нет мочи терпеть, Фатима Хатумовна. Прямо как будто кто-то разгрызает всё внутри. Умоляю, дайте снотворное или яд. Нет никаких сил выносить эти муки!

– Пока я жива, будете терпеть. Всё от нервов. Вам надо успокоиться. Расскажите о себе. Вам сразу будет немного легче. Всё от нервов…

И Фатима, поёрзав уже на других стульях, приготовилась слушать исповедь Матильды.

Каждый Божий день Фатима приходит теперь к Матильде. Она помогает больной дойти до туалета, бережно укладывает её голову на подушки, покормит с ложечки и в предвкушении захватывающей исповеди Матильды медленно закрывает глаза.

В зависимости от своего состояния, Матильда рассказывает то о своих сослуживцах, то вспоминает, как была лохом и пленницей бандитов, то о посланиях Маркела из потустороннего мира…

Фатима внимательно слушает, мерно покачивает головой и только изредка позволяет себе какую-нибудь реплику-восклицание: «Всё от нервов, дорогая!», или «Слабы люди!», или «А как же любовь? Разве можно жить без неё?..»

Благодаря нечеловеческим усилиям Фатимы, а может быть, и по какой-то иной причине Матильда начала медленно выздоравливать.

Страшная кровоточащая рана на её левой груди почти зарубцевалась. Но когда Матильда просила свою сиделку сходить за лекарствами, прописанными ей врачом, Фатима долго отказывалась:

– И не проси, Матильда-ханум! И не пойду! И думать о них забудь! Пора понять, что всё от нервов. Ты рассказываешь мне о своей жизни, успокаиваешься и выздоравливаешь. А врачи, лекарства – всё это чепуха. Уж поверь мне, дорогая! Врачи существуют только для того, чтобы деньги у нас, смертных, выкачивать. А каково мне на мою пенсию? Исповедь – вот твоё самое главное лекарство. Ну, давай рассказывай, что ещё Маркел надиктовал тебе в своём «автописьме»? До чего же слабы люди, до чего слабы…

Как-то раз, когда Фатима и Матильда медленно перелистывали альбом с фотографиями, настойчиво заверещал телефон. Женщины уже привыкли к тому, что он всегда молчит. Они даже подумывали о том, чтобы больше не платить за него, пускай «срезают»… А тут вдруг такой нудный длинный звонок.

Фатима сняла трубку:

– Алле, вас слушают!

– А кто это? Мне нужна Ольга Юрьевна.

– Вы не туда попали, – ответила Фатима и бережно положила трубку на рычаг. – Спрашивают какую-то Ольгу Юрьевну, – ответила она на немой вопрос Матильды.

– А разве я не говорила, Фатима-ханум, что так меня звали, пока я ни стала Матильдой Бумс?

– Нет, дорогая… Что же теперь делать?

– Кому надо, ещё позвонит. Плевать…

И вдруг снова раздался звонок.

На этот раз трубку сняла сама Матильда:

– Алло?

– Это «Воскресенье», Ольга Юрьевна. Я слышал, что Вы тяжело больны… Когда можно навестить Вас? Чем я могу помочь?

– Мне ничего не надо. Я уже выздоравливаю, спасибо за заботу. Как Вы поживаете?

– Я работаю в котельной. Зарабатываю неплохо. Недавно развёлся с женой. Очень хотел бы повидать Вас!

– Назовите номер телефона. Я сама Вам как-нибудь позвоню.

– Записывайте…

Матильда записала телефон и удовлетворённо откинулась на подушки.

– Фатима Хатумовна, расскажите о себе, – как-то попросила Матильда.

– Что я… Прожила жизнь. Только небо коптила… Закончила школу в Ташкенте. Влюбилась в русского. Он перевёз меня в Москву. Неплохо жили на Осенней улице, около 15 лет. Детей у нас с Колей не было. На этой почве он и запил. Он токарем на заводе работал, а я там уборщицей. Пошли сплетни, что мой Коленька болтается с какой-то проституткой из литейного цеха. Я выгнала его. Вот и живу одна. Слава Богу, что ещё на эту квартиру пока не претендует. У своей потаскушки живёт…