Максим Милованов - Детская комната

– Приходят иногда из канализации, – спокойно сказал Тит.

Кузьма продолжил трапезу, но уже с меньшим удовольствием. Ему казалось, что за спиной кто-то ползает. Впрочем, чаепитие было недолгим, и это несколько удивило Кузьму. Он ожидал бурного обсуждения перипетий последних дней. Событий ведь хватало: и арест, и КПЗ, и отдел, и спецприемник, и побег. Но все это, видимо, было так привычно «червякам», что все обсуждение ограничилось парой колких шуточек в адрес нерасторопных милиционеров. Минут через пятнадцать все разбрелись по импровизированным картонным койкам. Кузьма постарался пристроиться подальше от дыры. Он собирался не спать до самого утра, чтобы в случае чего дать крысам отпор, но едва закрыл глаза, как тут же и провалился в сон.

Если смотреть со стороны, выходной день у инспектора Валентины Глушенковой выглядел довольно странно. Ровно в девять она явилась на работу, что само по себе подозрительно, просидела в своем кабинете почти два часа, пару раз позвонила по телефону, после чего вышла на улицу, купила в ближайшем киоске журнал и снова вернулась в кабинет. Когда перевалило за полдень, дежуривший по отделу капитан Панфилов не выдержал и постучался к Глушенковой.

– Входи, Толя, – Валентина встретила друга улыбкой. – А я-то все думала, когда же ты ко мне явишься!

– Ты случайно не…

– У меня все нормально, – поспешила заверить хозяйка. – С мужем не ругалась, ремонт не затевала и очень бы хотела провести выходной дома.

– Так почему же ты здесь? – удивился Панфилов.

– У меня на девять была назначена встреча. Я так думала…

– А с кем?

– С родителями одного мальчика…

– Случайно, не юного ли математика?

– Его самого, – Глушенкова тяжело вздохнула. – Не понимаю, почему их нет до сих пор. Я вчера позвонила участковому в Тумботино и сообщила, что мальчик нашелся и его можно забрать сегодня в девять. Тот, кстати, сильно удивился. Оказалось, никто не заявлял о пропаже.

– Не повезло парню, – вздохнул и Панфилов. – Кто у него родители? Конченные алкоголики?

– Нет, но, как сказал участковый, сложные…

– А может, он просто забыл сообщить или время перепутал?

– В том-то и дело, что не забыл и не перепутал. Я недавно звонила, проверяла.

– Празднуют, наверное, – предположил Анатолий. – А чего ты так волнуешься? Ну, посидит твой математик пару дней в распределителе. Ничего с ним не случится.

– Понимаешь, Толя, я ему слово дала, что завтра… то есть уже сегодня, он будет на свободе. А еще я обещала разобраться с его излишне активным отчимом.

– Что, бьет парня?

– Причем регулярно! – Глушенкова стиснула кулаки. – Но ничего, у меня к таким бойцам подход имеется!

Тут в дверь робко постучали.

– Войдите, – сказала Валентина.

В кабинет зашла женщина неопределенного возраста в старом, но хорошо сохранившемся цигейковом полушубке, шали и ботах «прощай, молодость».

– Я по поводу сына… Кузяева Кузьмы, – сказала она.

– Раздевайтесь, проходите, садитесь…

Пока гостья снимала верхнюю одежду и располагала ее на вешалке, Панфилов тихо удалился.

– А где ваш муж? – спросила Валентина. – Я же просила приехать с ним.

– Федя немного приболел. У него легкие очень слабые.

«Зато руки слишком даже сильные! – подумала Валентина. – Хотя, на что я надеялась? Все эти кухонные бойцы смелы только с беззащитными. А как только на горизонте замаячит милиция, они либо отбывают в важные командировки, либо заболевают».

– А когда у вашего Федора закончится больничный? – спросила Глушенкова.

– Больничный?.. – Женщина растерялась. – Так ведь не брал он больничный-то. Дома хворает. Травами лечится и горчичниками.

Но Глушенкова и не думала отступать.

– Значит, через пару дней он сможет ко мне приехать? – спросила она.

– Наверное…

– Вот и замечательно. – Валентина достала из стола казенный бланк. – На всякий случай, чтобы ваш муж не запамятовал, я выпишу ему повестку, а вы передадите. Договорились?

– Да…

С минуту гостья испуганно наблюдала за тем, как Глушенкова выписывает повестку, но потом набралась смелости и спросила:

– А зачем вам Федя то?

– А вы разве не догадываетесь?

Из рассказа Кузьмы Глушенкова знала, что как бы сильно ни бил его отчим, каким бы пустяковым ни был повод, мать всегда находила этому оправдание. Валентина не понимала, откуда берутся такие вот матери, но знала, что такая порода есть, причем довольно многочисленная. Сейчас следовало ждать самых невероятных оправданий. Так и вышло.