Владимир Тер-Аристокесянц - Сборник стихов № 5

Пламя костра срывает блики.
Песня цыган тревожит и пьянит.
Цыганка птицей у костра парит.
Огромной свечкой тополь у дороги,
Зажженный месяцем, рыдает и чадит.
Лишь утром табор по дороге запылит.
Сейчас же в пляс пустились сами ноги.

Гитарная струна, дрожа, рыдает.
Юбка цыганки, будто пламя языки,
То мечется, то вверх взмывает.
А моё сердце с дымом улетает.
Глаза цыганки словно угольки,
Горят, она их томно прикрывает.
Трясёт плечами с выбросом руки.

Тебе не избежать моих объятий,
Коль заступлю я на тропу войны.
Преграды тут же будут сметены.
Губами я коснусь твоих запястий.
Ты ощутишь всю глубину терзаний.
Когда сойдёмся в схватке, силы не равны.

Я не злопамятен, но радость пораженья,
Готов с тобою я до дна испить.
Да, я хочу, до дрожи ощутить,
Экстаз любви и взрыв грехопаденья.
А ты должна завесу тайны приоткрыть,
Коль возжелаешь со мной рядом быть.
И преданно любить, без сожаленья.

Со мной не избежишь ты столкновенья.
На перекрёстке двух наших дорог.
Ты только не давай себе зарок,
И напрочь истреби свои сомненья.
Я всё равно зайду на твой порог.
И буду ждать принятия решенья.
Я б по-другому поступить не смог.

Тебе не избежать моих лобзаний.
Ведь сверху всё давно предрешено.
Налью в бокалы я игристое вино.
И предложу на выбор массу откровений.
Чтоб знала ты, что всё разрешено.
Вдаль увезу от городских столпотворений.
Ты в моей жизни главное звено!

Расчесала нежно зорька ранняя,
Алым гребнем косы у берёз.
И стекала, как слеза венчальная,
По траве роса хрустальная.
Жаворонок, выпорхнув трели разнёс.
А вода в ручье кристальная,
Алым шелком привлекла стрекоз.

В алый атлас зорька затянула,
Белоствольных берёз станы стройные.
И, погладив рукой травы буйные,
Водной гладью к лесу вспорхнула.
Вспомнил я твои очи бездонные.
Неба синь в них огнём полыхнула.
Но сейчас они льдисто- холодные.

А сейчас видя в поле ковыль,
Я бреду по росистому лугу,
Чтоб унять в сердце мглистую вьюгу.
Зорька срезала лунный фитиль.
Попрошу у зари: Ты позволь,
Мне вернуть ту любовь и подругу.
Помолюсь, заглушу эту боль.

И взорвав тишину, в ширь полей,
Полетят колокольные звоны.
В храм войдя, встану я у иконы.
Луч зари лижет блеск алтарей.
И нарушив табу и каноны,
Я, молясь, буду думать о ней.
Чтоб узреть глаз настой васильковый.

Без тебя горит закат кровавый.
За тот край лил лаву солнца диск.
Нет желанья предъявлять кому-то иск.
Кто тут виноватый, а кто правый?
Чуть качаясь вышел месяц пьяный.
Изначально в игре той был риск.
Мне казалось лишь, что я желанный.

Мне казалось, что настал рассвет,
Той любви, которую всегда искал.
От тебя ответных чувств я ждал.
Но враждебен был парад планет.
В твоих действиях согласья нет.
И я сразу понял, что пропал.
Хоть надеялся и о любви мечтал.

Но была ты холодна и непреклонна.
Я метался словно птица в клетке.
А подружки не были так кротки.
Намекали, как ты неприступна.
Я не верил им, мне было трудно.
В дело шли интриги и уловки.
Как луна была ты недоступна.

Без тебя я привыкаю снова жить.
Боль обиды моё сердце точит.
А закат мне вновь беду пророчит.
Лишь луне печаль могу излить.
Не смогла меня ты полюбить.
И никто теперь мне не поможет,
Всё, что связанно с тобой, забыть!

Давно мне отлюбилось, отмечталось.
И нет иллюзий, нет запретных тем.
Разочарование ко мне пришло затем.
И незаметно понимание подкралось,
Что ничего мне в жизни не осталось.
Лишь память с шлейфом бытовых проблем.
На сотни пазлов прошлое распалось.