Мария Панова - Проводник и Наследник магии

– А теперь поподробнее. Почему страшно? – Спросила Пашка.

– Потому, что тени, которые ты видишь, это те души, которые остались в этом мире по своей воле. Такие души может собрать лишь тот, кому подвластна самая страшная магия. Магия смерти.

– Некромант, что ли?

Чху удивленно уставился на нее.

– Ты же вроде о магии ничего не знаешь.

– В книжке читала. Да какая разница! Все равно на деле некромант окажется не таким как я читала. Но в общих чертах я могу себе представить.

– Ну, да, – Чху задумчиво потер нос. – Древний лес, свист, который ты слышала, а теперь еще эта чистота городка. Что-то тут серьезно не так.

– А ты сомневался? – Пашка распахнула окно. – Не хочешь прогуляться по ночному городу?

Чху, продолжая сидеть, сказал:

– Не знаю, что ты надумала, но звучит романтично. Только один вопрос – почему через окно?

Пашка уже сидела на подоконнике.

– Не хочу будить Борча.

И она спрыгнула на улицу, бесшумно приземлившись на мягкую траву. Она тут же отошла, чтобы Чху мог спрыгнуть. Дом кузнеца был полутораэтажный, и их комната находилась под крышей. Высота была не настолько большой, чтобы опасно было прыгать. Чху приземлился с глухим звуком, не удержался на ногах и оперся руками, встав на четвереньки. Пашка подождала, пока он поднимется и отряхнет руки от травы.

– Не ушибся? – спросила она. На что Чху только хмыкнул.

Молча они вышли на улицу и заговорили лишь, отойдя от дома на несколько метров.

– Странно, еще не так поздно, но на улице никого. Даже в окнах света нет. Здесь так рано ложатся спать?

Вслух размышляла Пашка, идя по улице. Чху огляделся, на ходу обернувшись вокруг себя.

– Когда мы появились здесь, был вечер. А на улице мы только Зича встретили.

– И того мужика. Как его там – Эрхо вроде?

– Да, кажется. Пашка, ты доверяешь Борчу? Мне кажется он не совсем откровенен.

– А ты бы стал откровенничать с первым встречным?

– С тобой ведь я откровенничал, когда мы встретились.

– Да неужели, – протянула с издевкой Пашка. – И сразу рассказал о Лан Ши, о своем происхождении?

– Таким происхождением никто не захочет хвастаться.

– По-моему, как раз наоборот. На всех углах кричат.

Чху остановился и посмотрел на Пашку. Он хотел что-то сказать, но просто махнул рукой.

– Да ну тебя. Просто, мне хочется довериться Борчу, но боюсь совершить ошибку. Со всеми этими странностями в городе уже и не знаешь, можно ли вообще доверять кому-нибудь. Ты-то что думаешь?

– Я думаю, Борч растерян, но зла нам не желает. Он многое нам рассказал. Только, – Пашка сделала паузу и вздохнув продолжила. – не хочется втягивать его в неприятности. Я вообще никого не хочу втягивать в неприятности.

Чху покачал головой и сказал:

– Пашка, ты и не втягиваешь никого, это тебя то и дело втягивают в неприятности.

– Чушь. Я сама решаю за себя, и сама отвечаю за последствия.

– Тогда позволь другим так же решать за себя самим. Борч, если не знает, что здесь происходит, то догадывается. И я не думаю, что он захочет стоять в стороне. Все-таки это его город.

Пашка не стала с ним спорить. Он прав. Но от того не становилось легче. Ее жизнь в один миг не просто перевернулась с ног на голову, а извернулась, едва не вывернув ее наизнанку. В мае она попала в мир, где встретила Чху. Сколько всего произошло!? Восстание, опыт Зар Кая, разгром храма. И вот она вновь влипла в заварушку, а на дворе лишь середина сентября! Но Пашка чувствовала себя на своем месте. Ей самой казалось это странным, но это так. Видимо кровь Проводников давала о себе знать.

Они подходили к большому зданию, по одному виду которого можно было догадаться, что это школа. Живая изгородь скрывала двор от глаз прохожих, но был виден флагшток, на котором висел флаг. Его не спустили на ночь. Был виден верхний этаж и покатая крыша. Но самое главное – это атмосфера, которая бывает лишь в школах. Здания пропитываются ребячьим гомоном, смехом, звуками бегущих ног, что даже ночью, в полной тишине можно услышать эти звуки. Возможно это лишь память о собственных годах, проведенных в стенах школы, а может это место помнит все то, что происходит день за днем и не может уснуть, вспоминая всех тех детишек, которые бегают по коридорам.

Они подходили к воротам, когда Пашка услышала скрип открываемого окна, а затем прыжок. Кто-то пробрался в школу ночью. Она остановилась и подала знак Чху. Тот остановился в молчании и вопросительно взглянул на Пашку. Она махнула ему рукой, призывая последовать за ней, а сама юркнула в просвет в живой изгороди. Минуя ее, они остановились в тени большого дерева, как определила Пашка – дуба. От окна школьного коридора, прихрамывая и поскуливая, двигался высокий, полноватый парень.