Евгений Дудкин - Русские. 1812–1814. За Родину!

Сейчас, в 65 лет, с удовольствием вспоминаю свое увлечение и горжусь предками. Очень рад пробуждению интереса к истории нашей страны и изданию множества качественных работ. Но, наблюдая, сколько в последние годы пишут о 1812 годе, иногда с горечью отмечал, что одновременно появилось много конъюнктурной халтуры и как-то пришла шальная мысль для интереса попробовать описать свое видение тех событий. Спецобразования не имею, что дает мне право надеяться на снисходительность знатоков. Мои пристрастия, как русского человека, думаю, что оправданны и понятны.

Внезапно вспыхнувшая искра тщеславия и любопытство толкнули на неожиданный для себя шаг – опубликовать своё писание. Недосуг делать ссылки на авторов (их, наверное, больше сотни), чьи мысли учитывались, поэтому работу облек в форму исторической прозы с вымышленными героями.

Постучавшись, в избу вошел вахмистр Вагин и, вытянувшись, доложил :

– Ваше высокоблагородие, у ляхов суета. К уланам приезжал какой-то пухлый начальник, сидел в седле как мешок, ездил по берегу и все на нас таращился. Важный гусь. Уланы вокруг него как пчелы вились. Одет по-польски. Ребята в шутку ему свистнули, так они сабли повыхватывали, начали ругаться. А он засмеялся, нам рукой махнул и ускакал. Урядник говорит, что очень он на Бонапарта похож. Когда в седьмом году с французом замирение было, он его в десяти шагах видел.

– Спасибо, вахмистр, иди.

Есаул Кузнецов пристегнул саблю и вышел из избы, сел на подведенного вестовым коня и не спеша поехал к разъезду. В тишине ясно различался колокольный звон из расположенного в нескольких верстах пограничного, некогда цветущего, городка Ковно. Даже отсюда просматривались крыши замка и костела Петра и Павла.

Казаки расположились в кустарнике у самой воды. Один, в стороне, наблюдал за противоположным берегом, четверо, усевшись в кружок, закусывали чем Бог послал. Стреноженные кони паслись рядом.

Казаки вскочили и урядник – Петр Брусков, доложил о появлении на том берегу Немана каких-то важных военных.

– А, правда, что ты в одном Бонапарта признал?

– Далековато было, но похож.

Есаул въехал в воду, отпустил поводья и дал коню напиться. Стало смеркаться.

И вдруг сквозь легкий плеск реки Кузнецову явно послышался все нарастающий гул на другом берегу и тут же там, из-за холма, появились больше сотни польских улан, одна за другой стали выезжать фуры, в которых были видны бородатые солдаты в синих мундирах и белых фартуках – французские саперы. Фуры остановились в нескольких десятках метров от реки, а уланы расположились рядом и стали раскладывать костры. Саперы вылезали из фур, не торопясь разгружали их. Можно было рассмотреть кирки, лопаты, топоры, канаты, какие-то ящики. Несколько офицеров расхаживали вдоль реки, рассматривали противоположный берег.

Гул становился все отчетливее, Кузнецову даже слышались отдельные голоса, ржание лошадей, скрип и стук колес, но больше никого из-за холмов не появлялось.

– Брусков! Возьми с собой еще казака и скачи в полк. Расскажи полковнику что видел и передай от меня, что я сам наблюдал на берегу большие фуры и французских саперов. Лети!

________

Брусков не ошибся – он во второй раз в жизни действительно видел в этот день императора французов Наполеона, который двумя днями раньше уже известил своих маршалов о начале войны, а, завтра, 12 июня 1812 года, отдаст приказ своей громадной 608 -и тысячной многоязычной Великой армии о начале войны и переходе границы Российской империи. Стоит отметить, что по данным инспектора по смотрам Великой армии Пьера Денье для войны с Россией предназначалось даже 678 тысяч солдат. Почти столько же солдат располагалось внутри империи.

Еще никогда за всю мировую историю до этого и вплоть до Первой Мировой войны ни один полководец не располагал такой многочисленной армией. Эти тысячи вооруженных до зубов французов, немцев, поляков, итальянцев, голландцев, швейцарцев, испанцев, других европейцев (492 тысячи пехоты, 96 тысяч кавалерии, 20 тысяч инженерных войск и фурштадта при 1372 орудиях), с десятками тысяч в гарнизонах крепостей в Пруссии и Польше), а также обслуги – некомбатантов, были собраны Наполеоном для вторжения в пределы Российской империи. Из этих войск 2 корпуса с гарнизонами крепостей (94 тысячи) были предназначены для охраны баз в Пруссии и Польше. На протяжении всей войны эти корпуса из своего состава пополняли главные силы и приняли участие в боевых действиях на территории России.